"Джон О'Фаррелл. Лучше для мужчины нет [H]" - читать интересную книгу автора

рухнуло. Хоть он и был самым отвратным барабанщиком, которого я когда-либо
слышал, значил он больше, чем все мы вместе взятые: у него имелся фургон.
Выяснилось, что такое количество усилителей и динамиков на багажной
решетке мопеда не умещается. Я продолжал записывать песни и пытался
сколотить новые группы, но теперь от тех лет остались лишь коробка с
демо-записями и одна драгоценная гибкая пластинка с синглом.
Я выполз из кровати и, одеваясь, в который уже раз прослушал тот
давний шедевр. До сих пор им горжусь и никогда не прощу продюсеру Джона
Пила "Джон Пил (р. 1939 г., настоящее имя Джон Равенскрофт) - легенда
британского радио, крестный отец многих стилей современной музыки",
брезгливо объявившему, что "они гибких пластинок в эфир не дают". Путь до
моего рабочего места равнялся расстоянию из одного конца комнаты в другой.
Но я предпочитал перед работой превратить комнату в студию, что означало:
собрать диван и стряхнуть с клавиш носки и трусы.
Помимо "Роланда XP-60" в той половине комнаты, которая представляла
собой звукозаписывающую студию, имелся компьютер, микшерный пульт,
синтезатор, ревербератор, несколько дополнительных звуковых примочек,
усилители и магнитофоны, а позади всего этого добра клубились семь с
половиной миль проводов. Если вы ничего не понимаете в музыке, то,
наверное, на вас все эти устройства произвели бы впечатление, но
действительность куда хаотичнее. Чем больше оборудования я приобретал, тем
больше времени тратил на поиски источника загадочного гула, которые не
давал работать. Обычно я ограничивался клавишами со встроенным звуковым
модулем и своим универсальным синтезатором, который храбро пытался
имитировать шум, воспроизводимый большинством музыкальных инструментов.
Хотя все мои устройства казались последним словом техники, на самом деле,
они либо уже на несколько лет устарели, либо устареют к тому времени,
когда я их окончательно освою. Поскольку до чтения руководств руки у меня
никогда не доходили, я походил на владельца "феррари", который ездит
только на первой передаче.
Я проковылял в ванную и посмотрел в зеркало. За ночь седые пряди на
висках пробрались выше, а над ушами целая полоса волос приобрела
серебристый блеск. Эти жесткие седые волосы были гуще и крепче той жидкой
темной поросли, на смену которой они постепенно приходили. Седые все еще
были в меньшинстве, но я знал, что седина подобна крысам: стоит завоевать
небольшой плацдарм, и все коренные обитатели вскоре окажутся на грани
вымирания. Останется разве что небольшое поголовье на бровях да, быть
может, несколько стыдливых черных волосков будут выглядывать из ноздрей.
Сбоку на носу созрел большой прыщ с желтой головкой, и я выдавил его с
ловкостью, отработанной двадцатилетней практикой. Наверное, в подростковом
возрасте я надеялся, что в моей жизни наступит золотой период, когда прыщи
уже исчезнут, а волосы еще не начнут седеть. Теперь я понимал, каким
наивным идиотом был тогда: сейчас мне только-только стукнул тридцатник, но
пик физической активности давно остался позади. Казалось, лето едва
началось, а ты уже замечаешь, что ночи становятся все длиннее.
Примерно в четыре часа я наконец прошел в гостиную, где над своей
диссертацией корпел Джим. Сегодня это заключалось в том, что они с
Саймоном резались в "Лару Крофт". Осквернители могил невнятно
поздоровались, хотя оторваться от экрана не сумел ни один. С таким же
успехом я мог быть существом из черной лагуны, прибывшим с миссией