"Джон О'Хара. Свидание в Самарре" - читать интересную книгу автора

его вел, Аль догадался, что Инглиш чем-то расстроен. Вообще-то, Инглиш
отлично водил машину и заботился о ней, как о верном коне. А этот лимузин,
который Инглиш вел, был еще и рекламным и потому содержался в наилучшем
виде. Но сейчас, обходя Греко, Инглиш перешел колею на полной скорости и
врезался в почти двухметровый снежный сугроб. И не то чтобы не было места
или он погудел, а Аль Греко не уступил ему дорогу, не остановился. Инглиш
и не погудел. Он лишь надавил на газ и задал машине жару. Лимузин с силой
воткнулся в сугроб, закачался из стороны в сторону, пробил в нем брешь, и
в ту же секунду Инглиш, повернув руль, выбрался на чистую дорогу. Если ее
можно было назвать чистой.
Что-то с ним неладно, решил Аль Греко.
За те несколько секунд, что потребовались Инглишу на обгон, Аль Греко
заметил, что шляпа у Инглиша сидит на затылке, что было вовсе на Инглиша
не похоже. Франтом Инглиша не назовешь, но он всегда хорошо одет. Аль
заметил также в машине женщину. Она съежилась на переднем сиденье подальше
от Инглиша. По-видимому, миссис Инглиш. Алю Греко и в голову не пришло,
что это может быть другая женщина, ибо никаких разговоров про Инглиша и
других женщин Аль не слышал, а уж если бы было что слышать, Аль наверняка
бы об этом знал. В Гиббсвилле любому бабнику рано или поздно приходится
прибегать к услугам придорожных номеров, и Аль всегда был в курсе, кто
посещает эти заведения. Гиббсвиллские умники были убеждены, что выйдут
сухими из воды, коли повезут свою даму за город, в немецкий округ
Пенсильвании. Умники воображали, что поступают мудро, отправляясь туда,
вместо того, чтобы поехать в "Дилижанс", большую гостиницу возле
Гиббсвилла, где стаканчик виски стоил семьдесят пять центов и где были
танцы, и гардеробщицы, и одетые в форму официанты - все как полагается.
Если бы эти бабники только ведали, как они ошибаются! Аль позаботился о
том, чтобы знать всех бабников наперечет, потому что в один прекрасный
день очень даже могут пригодиться сведения о том, что такой-то господин
изменяет жене, особенно если он оказывается важной птицей в городе и может
быть полезен Эду в суде, в городском правлении, а то и в банке. Аль
помнил, как однажды такие сведения пришлись весьма кстати. Был у них
советник, который не брал взяток. Эду никак не удавалось всучить ему
монету. Никак. И вот однажды Эду сообщили, что этот советник собирается
трепать языком насчет двух баров, в которых у Эда был свой интерес.
Захотел попасть в кандидаты на пост мэра от республиканцев и решил играть
по крупной. Аль случайно оказался у Эда, когда тому позвонили.
- Кто, ты говоришь, собирается это сделать? - спросил он.
- Хейджман, - ответил Эд.
- Нет, он не сделает этого, - заверил его Аль и объяснил, почему
Хейджману придется держать язык за зубами. Как Эд обрадовался! Он вошел к
Хейджману в кабинет и сказал приблизительно следующее: мистер Хейджман, вы
человек верующий, вы один из самых добропорядочных людей в нашем городе и
так далее, а поэтому, если станет известно, что вы бывали в номерах в
обществе одной дамы лет тридцати в очках... Больше Эду ничего не
потребовалось добавлять. Хейджман встал, прикрыл дверь, и, когда Эд ушел,
они были (и до сих пор остаются) в наилучших отношениях. Эд даже помог ему
выпутаться из истории, когда Хейджман изменил и той, в очках. Да, в нашем
деле надо пользоваться любыми средствами.
Аль Греко поехал быстрее, чтобы не отстать от Инглиша, который как