"Джон О'Хара. Свидание в Самарре" - читать интересную книгу автора

разумеется, сказал, что будет только рад помочь, и занялся этим делом
лично. Он позвонил в Филадельфию и заручился обещанием, что шампанское
будет отличным. Эду нравился Джулиан Инглиш. Джулиан Инглиш по праву живет
на Лантененго-стрит, он из тех, кто принадлежит к высшему кругу и не
затеряется в любой компании. Только посмотреть на него, и сразу видно, что
этот малый из высшего круга. Встретив на улице людей Эда, всегда
останавливается, не то что другие (те, правда, постарше): имеют дело с
Эдом, скажем, в банке, по страховке или еще где-нибудь, а на улице даже не
замечают. А есть еще и такие, кто, не будучи знаком с Эдом, звонят,
представляясь, к примеру, президентом такой-то компании, и просят в виде
одолжения достать им ящик настоящего виски по сходной цене. В прежние дни
Эд прямо из кожи лез для хороших людей, для тех, кто считает себя
принадлежащими к высшему кругу, а потом понял, что это себя не
оправдывает: они не пенили оказанную им любезность, а встретив на
следующий день на улице, даже не здоровались. Поэтому среди компании с
Лантененго-стрит было всего лишь несколько человек, которые могли
обратиться к Эду с просьбой да еще получить при этом кредит. И один из
них, несомненно, был Джулиан Инглиш. И не только потому, что
останавливается поговорить; важно, как он разговаривает. Он разговаривает
с вами как человек с человеком, а порой не брезгует и выпить с Эдом чашку
кофе. "Мировой парень этот Инглиш, - отозвался о нем однажды Эд, и этим
было многое сказано. - Беру его, не глядя. Он малый стоящий". Сказано
предостаточно. У Эда дела такие, что в людях он ошибаться не должен.
Инглиш, и верно, был что надо. Аль согласен с Эдом. Правда, ничего бы не
изменилось, если бы он и не был согласен. На территории между Редингом и
Уилкс-Барре либо соглашайся с Эдом, либо иди работать в шахту. И это еще
не самое плохое, что может случиться, коли ты не согласился с Эдом и
перестал принадлежать к его братии. Самое плохое случается тогда, когда
тебя сначала двое молодчиков держат, а двое других пинают ногами до тех
пор, пока не устанут, а в завершение еще всадят в тебя пару пуль - и
конец. Но у Эда редко возникает необходимость так поступить. Поначалу да,
было несколько дел - полиция штата до сих пор не успокоилась, - по поводу
которых Аль предпочел бы знать меньше, чем знал. Это произошло еще тогда,
когда Эд только затевал свой бизнес со спиртным, проститутками и
лотереями. Пришлось кое-кого поприжать, иначе эти типы ему бы здорово
помешали. В таком деле надо быть жестоким, не то грош тебе цена. Далеко не
уйдешь. И в то же время следует вести себя порядочно и честно с теми, кто
к тебе хорошо относится. Аль Греко поднял воротник пальто: ему стало
зябко. И хотя в машине больше никого не было, он почему-то застыдился,
словно человеку взрослому не может быть зябко. Нечто подобное испытываешь
по отношению к собственной матери или если сделал другому добро. Похожее
чувство он питал и к Эду Чарни. Чувство преданности.
Придя к такому выводу, он вдруг захотел проявить чем-нибудь свою
преданность Эду, но единственное, что нашлось для этого под рукой, было
шампанское. Он обернулся посмотреть, надежно ли оно укрыто одеялами на
случай толчков. Эд, разумеется, желал бы, чтобы товар был доставлен по
возможности в наилучшем виде. И тут Аль вспомнил про лимузин с Инглишем за
рулем. Он снизил скорость до тридцати миль в час, чтобы лимузин мог
обогнать его.
Очень скоро лимузин действительно обогнал его, и по тому, как Инглиш