"Лидия Обухова. Девочка на острове " - читать интересную книгу автора

Начал накрапывать дождь. Но редкие капли, казалось, сами собою высыхали
на ветру. Теперь на береговом мысу издали был виден лишь полосатый столб
маяка. А в открытом море, где-то за краем тучи, на солнечной полосе светло,
сияюще, словно в полной неподвижности стояла далекая бригантина, одетая
тремя парусами.
- А у бригантины, - поясняет дед, - две мачты.
При повороте парус свистнул тугим, почти одушевленным голосом, и
встречная волна, разбиваясь о борт, взлетела белым факелом. Они очутились в
окошке под светлым небом, море здесь словно посыпано блескучим битым
стеклом.
Парус снова затрепетал и принялся часто, мелко бить в ладоши. "Ладушки,
ладушки" - подпевал ему ветер. Но как ни вслушивается Кайя, различить этих
слов не может. Ветер целиком растворился в серых волнах, в слоистом облаке,
в шипучей иене.
Под парусом Кайя чувствует себя, как под крышей. А днище и борта лодки
будто пол и стены.
Все заметнее лодку клонит набок. Иногда ее корпус становится почти
вертикально. "Сижу я или стою?" - думает Кайя, с силой упираясь в дно. Вода
так близко, что ее вкус и запах на губах и в ноздрях. В эту минуту она
начисто позабыла, что лес пахнет шиповником и малиной. Ее мир теперь море!
Но зевать некогда. Дед то и дело командует:
- Подразни парус. Рывком не натягивай! Насильно мил не будешь. Жди,
когда ветер сам его надует. Ах, он не хочет становиться, жабий сын? - И,
упершись босыми ногами в днище, дед азартно привалился спиною к борту,
натягивая снасть.
Вода сине плескалась под ветром. Парус, вобравший в себя солнце,
выпрямился и полетел над волнами, как крыло большой бабочки.
Самое счастливое состояние для человека - работать собственными руками.
Одно дело, когда бездумно озираешься вокруг, схватывая лишь поверхность
вещей - а иногда и вовсе не замечая их, потому что неизвестно их назначение,
и, следовательно, они как бы для тебя не существуют! - и совсем иное, когда
сам участвуешь в общем усилии, в общем движении.
Вместе с дедом Кайя удерживала шкотом нижний угол паруса. А потом уже
сама понемножку направляла парус.
День был пасмурный, туманный. Волны звонко били в борта. Когда
повернули к берегу, туман стал расходиться, ветер стихнул. Слышалось лишь
слабое бренчание волн, словно кто-то нехотя, полусонно проводил рукой по
глухим струнам...


Через год

Кайя снова вернулась на Островок, на летние каникулы. Прежней, а, может
быть, и совсем другой? Мать не заметила в ней перемены. Дед был более
приглядчив. Он-то понимал, в чем дело. Просто у Кайи кончилось детство, и
она вступила в отроческие годы. Для нее наступила пора, когда человека
обуревают мечты и посещают размышления.
Разноречивые чувства и желания одолевали Кайю. Однажды она сказала с
вызовом:
- Когда вырасту, не утерплю, уеду с острова! Хочу стать следопытом, а