"Фрэнк О'Коннор. Гамлет и Дон Кихот (ессе)" - читать интересную книгу автора

различие в трактовке характеров: в романе они типические фигуры, а в
рассказе - обездоленные, одинокие индивидуумы.
Именно в этом, на мой взгляд, состоит отличие романа "Отцы и дети" от
великолепного рассказа "Пунин и Бабурин". В обоих произведениях
использованы те же прототипы, которых мы встречаем в "Хоре и Калиныче"
и в "Накануне". Каждая история описывает коллизию, включающую человека
действия и мечтателя - Дон Кихота и Гамлета, как сказал бы Тургенев.
Человеком действия в рассказе является Бабурин; незаконнорожденный отпрыск
дворянина, он приютил и опекает бедного старого романтика Пунина. На
какой-то срок он нанимается в писцы к некой барыне, бабушке рассказчика, в
которой Тургенев изобразил свою мать. Она распоряжается сослать на
поселение крепостного, недостаточно проворно снявшего перед нею шапку
(Тургенев показывал посещавшим его знакомым окно, сидя у которого его мать
принимала знаки почтения от несчастных крепостных, отдаваемых ею в солдаты
или ссылаемых на поселение). Бабурин выражает негодование и лишается места.
Следующий эпизод происходит семь лет спустя. Бабурин подобрал еще одно
отверженное существо - сироту из хорошей семьи, на которой предполагает
жениться, - Музу Павлову, но Муза вступает в любовную связь с никчемным
дворянчиком, другом рассказчика.
Проходит еще двенадцать лет, и рассказчик снова встречает Бабурина и
Музу. Пунин умер, а Музу, брошенную своим возлюбленным, снова спас
женившийся на ней Бабурин. Затем Бабурина за политическую деятельность
ссылают в Сибирь, куда Муза следует за ним и где он умирает, а она
продолжает его дело - преданная революции, но засушившая в себе источник
радости женщина.
Эта изумительная история - один из величайших шедевров художественной
прозы - вполне могла бы стать сюжетом полновесного романа, но в том виде в
каком ее подает Тургенев, она даже близко от него не лежит.
Конечно, можно вместе с Мирским сказать: причина в том, что здесь нет
обычных для русского романа рассуждений о том о сем. Но позволю себе
настаивать на моем объяснении: это не роман, потому что в нем нет
типизации. Два главных героя отражают основную коллизию самого Тургенева -
коллизию между действием и поэтическим созерцанием; ни Пунин, ни Бабурин
не представляют собой характеров, которые читатель мог бы примерить на
себя, отождествить с собою. Они слишком своеобразны, слишком эксцентричны,
слишком - я даже сказал бы - гротескны. Впечатление, производимое ими на
читателя, такое же, как и на рассказчика:
"Бабурин возбуждал во мне чувство враждебное, к которому, однако, в
скором времени примешалось нечто похожее на уважение. И боялся же я его! Я
не перестал бояться его даже тогда, когда в его обращении со мною исчезла
прежняя резкая строгость. Нечего говорить, что я Пунина не боялся; я даже
не уважал его, я считал его - говоря без обиняков - за шута; но полюбил я
его всею душой!"
Бабурин - одно из самых замечательных изображений характеров в
литературе, и когда мне в конце концов повстречался в действительной жизни
похожий человек, я испытал к нему точно те же чувства, которые так
мастерски описал Тургенев. Уважение - да, восхищение - пожалуй, но быть
таким, как он, - нет, ни за что! И тут родилась мысль: а ведь при любом
правительстве судьба его будет такой же.
Другой превосходный рассказ - "Часы" - истолкован Эдмундом Уилсоном в