"Фрэнк О'Коннор. Сын своего отца (Из автобиографических книг) " - читать интересную книгу автора

- Что же, он не знал, что поступает дурно? - холодно спросила леди
Грегори своим монотонным крестьянским говором, и остальная часть вечера
прошла для меня как в тумане.
Я не утешился, даже когда несколько дней спустя мне передали, что леди
Грегори рассказывает мой анекдот по всему Дублину и что Йитс назвал мои
высказывания глубокими. Мне нужна была необъятная, пахучая, поношенная
расселовская доха. "..."
Теперь я был сравнительно обеспечен, но тут освободилось место
библиотекаря в графстве Корк, а я давно мечтал его занять. Рассел стал
меня яростно отговаривать: есть несколько таких же мест в двадцати, много
тридцати милях от Дублина, которые я вполне могу получить. Там я был бы
под рукой на случай, если появится работа в самом Дублине, а пока приезжал
бы туда на конец недели. Он никак не мог понять, что я вовсе не жажду жить
в Дублине, к тому же питал к Корку предубеждение.
- Вы не выдержите там и полгода, милый мой, - заявил он
безаппеляционным тоном. "..."
Презрев дурные предчувствия Рассела, я взял место библиотекаря в
графстве Корк с окладом двести пятьдесят фунтов в год.
Это были огромные деньги: никто из живущих на Кэррингтон-сквер, как мне
известно, столько никогда не получал. Боюсь, что у моего отца недоставало
воображения, чтобы охватить такую сумму - она лишь вызывала в нем
беспокойство. Во мне она тоже вызывала беспокойство: мне, очевидно,
передалось от моего отца много больше, чем я сам в том себе признавался.
Но мама, с ее ровным, жизнерадостным характером, рассудила по-своему:
все в мире делается по воле божией, и эти деньги даны ,мне в
вознаграждение за долгие годы невзгод. Она взяла напрокат газовую плиту,
чтобы получше кормить меня, провела газовый свет на кухню и в общую
комнату, чтобы я мог писать, не портя глаз. Потом, чтобы поуютнее
обставить общую комнату, она купила ковер - подержанный, - круглый стол с
расшатанной ножкой, два стула из столового гарнитура и кресло. Я купил
србе большое раскладное кресло - вроде того, которое Коркери смастерил
себе сам, но много хуже, - подержанную машинку за семь фунтов, гравюру
танцовщиц Дега (когда-то я разругался с учителем в школе живописи, потому
что тот заявил, что Дега не художник, а позже - с Йитсом, который тоже его
не признавал), граммофон и несколько пластинок Моцарта и Бетховена. И еще
я заказал местному столяру книжный шкаф во всю стену. Наконец, я приобрел
черный костюм, чтобы носить под него мои зеленые рубашки, и галстук
бабочкой. "Мы писатели, мадам..." - как сказал Дизраэли королеве Виктории.
"..."
Но я также унаследовал от матери некоторую долю ее пытливого ума, и уже
через месяц мне стало ясно, что Рассел был прав. Я не выдерживал этой
чертовой дыры, Корка. "..." В первое же утро, приступив к работе, я
направился к ответственному секретарю коркского муниципалитета - для
выяснения ряда вопросов. У меня в кармане лежал чек на большую, по моим
понятиям, сумму от общества Карнеги, и мне нужно было получить совет,
через какой банк его следует реализовать. Мне также предстояло выбрать
помещение для библиотеки и тут же его застраховать. При таких
обстоятельствах полагалось, чтобы старший чиновник - управляющий делами
муниципалитета - высказал свои соображения на этот счет, а мы стали бы ими
руководствоваться. Окончательное решение принадлежало библиотечному