"Тэцуюки Окумура. Павшие взывают (Современная японская новелла) " - читать интересную книгу автора

Оцуки пристально смотрит на Савамуру. Тот стоит прикрыв глаза.
- Среди тех, кто вместе со мной проводил антивоенную работу, был некто
К... Нас вместе арестовали и без конца допрашивали. Однажды мы оказались
рядом в уборной. К. сказал: "Тебе надо поскорей выходить на свободу. С твоим
здоровьем ты долго не выдержишь..." Полицейский торопил нас, а я думал: хоть
бы подольше не возвращаться в камеру. К., так беспокоившийся о моем
здоровье, умер в тюрьме, и я до сих пор помню его проникающий в самую душу
голос и снежную метель за окном...
Савамура открывает глаза, они у него такие добрые сейчас, и смотрит на
Оцуки.
- Да, нынешние молодые люди непременно должны знать, как страшна смерть
и как прекрасна жизнь, должны дорожить ею.
"Это Савамуру так опечалило слово "окаменелость", произнесенное той
женщиной", - думает Оцуки.
Пора возвращаться на работу. Оцуки покидает Народный дом и выходит на
улицу. Он шагает под выстроившимися в ряд деревьями, слушает пенье цикад, и
ему вдруг приходит в голову мысль, что прожил он на свете совсем немного, а
годы давят непосильной тяжестью. В памяти с особой отчетливостью всплывают
слова Савамуры.
"Ложно ли предчувствие скорой смерти?" - думает Оцуки. Слово
"окаменелость" становится вдруг весомым.

VI

Чтобы внести последние исправления в "Сборник воспоминаний военных
лет", члены редколлегии собрались у Савамуры, жившего на четвертом этаже
многоэтажного дома. Погода стояла безветренная, было душно.
Хотя о выпуске "Сборника" было объявлено в "Городских ведомостях" и по
местному вещанию, никто не ожидал, что в последний день приема рукописей их
поступит примерно с полсотни. Семь заметок прислали испытавшие атомную
бомбежку, точнее, прислано было лишь две, а пять написал Оцуки со слов
очевидцев, которых он посетил по поручению организаций, проводящих сбор
подписей за запрещение атомной и водородной бомб. То, что Оцуки услышал,
было поистине ужасно. Он даже внутренне сжался. У некоторых до сих пор
выходили из тела осколки стекла. Лишь чувство долга заставило его приняться
за литературную обработку записанных им воспоминаний. В них говорилось о
том, что его мать знала по собственному опыту и о чем никогда никому не
рассказывала.
В городе хозяин рыбной лавки рассказывал:
- Сколько людей умерло! Я видел, как они погибали, как мучились, но
всем ведь не поможешь. Да... Потом я побежал через мост, там была женщина с
ребенком на руках. Глаза у нее вылезли из орбит. Она уже не дышала. А
ребенок был жив, громко плакал. Я с трудом оторвал его от матери, чуть
пальцы ей не сломал, так крепко она его к себе прижимала, отнес малыша на
пункт "Скорой помощи". Хорошо бы узнать сейчас, что он жив. Он вам, пожалуй,
ровесник. - Хозяин лавки посмотрел на Оцуки и невесело улыбнулся: - Хоть бы
глянуть разок на него, мы-то не можем иметь детей...
Оказалось, что пострадавшие от атомной бомбежки разбросаны по всей
стране. Около трехсот человек живут в этой префектуре, всем им выданы
специальные книжки. Что же до матери Оцуки, то она нигде не значится как