"Ричард Олдингтон. Все люди - враги " - читать интересную книгу автора

камня, искусное соблюдение пропорций, строгие линии окон с несколько
смелыми выступами фронтонов, пухлые амуры, поддерживающие щит с
неразборчивым гербом над главным подъездом, и вычурные перила полукруглой
лестницы - все это напоминало нечто такое, что мы уже где-то видели во
время путешествия. Взору рисовались образцы античного искусства,
воспроизведенные Версалем, церковные церемонии, погреб с запасом доброго
старого кларета, несмотря на блокаду, и умеренная роскошь. Быть может, это
был просто старинный дом, который решили отделать заново, и он случайно
попал в руки хорошему архитектору так же, как мог попасть и плохому, если
бы это оказалось дешевле или удобнее. А может быть, это был дом
какого-нибудь верного приверженца короны, раздраженного происками вигов и
удалившегося от двора в надежде зажить жизнью утонченного эпикурейца, так
горячо рекомендованной достопочтенным мистером Коули и прославленным мосье
Гассенди [Гассенди Пьер (1592 - 1655) - французский философматериалист,
пропагандировал атомистику и этику Эпикура].
В конце девятнадцатого столетия никто, по-видимому, особенно не
интересовался происхождением этого дома. Это был просто хороший старинный
загородный дом, не слишком большой, с более или менее современными
удобствами и расположенный в здоровой местности, фасадом на юг. Поэтому-то
Кларендоны и сняли его на длительное время, причем решающим фактором
оказалась, быть может, маленькая обсерватория, построенная в виде купола
над одним из чердачных помещений, - отец Энтони, помимо всего прочего, был
еще и астроном-любитель.
Если спуститься вниз от Вайн-Хауза, пересечь долину и взобраться на
самый верх длинной гряды напротив, дом выглядел оттуда как архитектурный
макет, поставленный на платформу в седловине противоположной цепи холмов,
словно место это было выдавлено для него чьим-то исполинским пальцем.
Отсюда вы могли судить, как заботливо было выбрано его место: невысокие
отроги гор скрывали дом от деревни (которая на самом деле была совсем
рядом), а два ряда огромных старых вязов и каштанов защищали его от
западных и восточных ветров. Вероятно, строитель этого дома неохотно
отказался от широкой въездной аллеи на французский лад, - дом стоял на
холме, и, так или иначе, для аллеи не хватало места, - и помирился на этих
двух статных рядах густолиственных стражей, в чьи обязанности входило
давать отпор всем непрошеным посетителям и создавать то впечатление
величия, на которое способны только старые деревья. С террасы, обнесенной
ветхой каменной обомшелой балюстрадой, открывался вид на долину, за ней -
на пустынный овечий выгон, а прямо против террасы виднелся просвет среди
холмов, - там в ясные дни мелькала блестящая полоска моря.
Даже в ветреные дни, столь частые в Англии, можно было, если не
свирепствовала настоящая буря, спокойно сидеть возле густых рододендронов
под прикрытием деревьев и слушать, как поскрипывают верхние ветви, которые
то и дело клонились от сильных порывов ветра. Когда грачи вили гнезда на
зеленеющих вязах, забавно было смотреть, как они боролись с ветром,
сердито каркая на бессердечного врага, производившего у них постоянный
беспорядок и моментально уничтожавшего весь драгоценный строительный
материал, прежде чем они успевали крикнуть:
краак. В тихие дни, особ.енно когда уже замолкали певчие птицы, терраса
словно погружалась в необъятную тишину среди неподвижных деревьев. Если вы
сидели здесь довольно долго не двигаясь, вам казалось, что время не