"Джеймс Олдридж. Мой брат Том" - читать интересную книгу автора

резко дернет за веревку два раза.
Прошло уже больше полутора минут, как Том находился под водой, и теперь
мне уже кричали со всех сторон:
- Тяни, Кит, тяни!
Пегги протолкалась ко мне и кричала в самое мое ухо.
Но я лучше их знал Тома и, веря в него так же, как верила наша мать,
был убежден, что он сделает все по-своему и, однако, сумеет уцелеть. Поэтому
я ждал сигнала, и, только когда веревка резко дернулась дважды, я стал
тянуть. Но какая-то неимоверная тяжесть оттягивала на этот раз веревку, и,
когда вдруг Том всплыл в стороне, хотя я еще не выбрал и трети длины
веревки, я понял, что это Файфа Энгеса мои руки медленно тянут со дна
бочага.
У Тома шла кровь из носа и все лицо было в крови, но никто сейчас о нем
не думал, все думали только о том страшном, что вот-вот должно было
показаться из воды. Меня окружили, кое-кто, ухватясь за веревку, тянул
вместе со мной, одна лишь Пегги, пользуясь тем, что общее внимание
отвлечено, помогла Тому выбраться на край отмели и, когда он немного
отдышался, подала ему полотенце, которое держала наготове. Краем уха я
слышал, как она тревожно говорила ему:
- Что с тобой случилось? Откуда кровь?
- Не знаю, Пег, - отвечал Том и тер, тер руки полотенцем, точно хотел
стереть с них смерть. - Ничего со мной не случилось. Я цел и невредим.
- Тебе надо к доктору. На тебя смотреть страшно...
- Пустяки...
- Как это - пустяки? Ты весь окровавлен.
- Это кровь из носа.
- Почему ты упрямишься? А вдруг у тебя повредилось что-нибудь внутри?
Но Том сказал, что вряд ли. А тем временем Файфа уже подтащили к
отмели, и все увидели запутавшийся в лохмотьях его рубашки кривой черный
сук. Вероятно, он упал в воду, зацепился рубашкой за сучья торчавшего со дна
топляка, не смог высвободиться и захлебнулся насмерть. В конце концов
державший его гнилой сук обломился, но поздно, и он пошел ко дну.
Дальнейшее не имеет отношения к моему рассказу. Трагедия окончилась,
или, лучше сказать, трагедия завершилась появлением на поверхности воды
вздувшихся никлых останков владельца сент-хэленского гаража. Кровотечение у
Тома прекратилось, и мы решили, что просто у него от давления где-то в носу
лопнул сосудик. Тратить деньги на то, чтобы то же самое услышать от врача,
мы сочли излишним.
Впрочем, Том и не беспокоился по этому поводу. Беспокоился он о другом:
как, где и когда им с Пегги можно будет открыто встречаться. Оба были
слишком горды, чтобы встречаться тайком, прячась от посторонних глаз. Но оба
хорошо знали, что стоит им хоть раз открыто пройти вместе по городским
улицам, и языки городских сплетников заработают во всю мочь, смакуя
неожиданность и ироническую остроту положения. Все ведь знали, что отец и
Локки издавна были противниками в душе, и все знали, что история со
страховой премией Локки теперь сделала их противниками и на деле.
Но открыто пренебречь семейными чувствами ни Том, ни Пегги не
отваживались, и потому они ничего не решали, не обещали и друг от друга не
требовали, точно надеялись, что какой-то милосердный бог укажет им выход. Но
милосердных богов на свете нет, и выхода не находилось; мало того, положение