"Джеймс Олдридж. Мой брат Том" - читать интересную книгу автора

- Ты что, заходил в пивную? - спросила она.
- В пивную?
- Да. Я видела, как ты прошел в ту сторону.
- Мне нужно было на почту, - соврал я, умолчав о встрече с Пегги.
Пегги была всего на два года моложе Грейс и вполне достойна моего
внимания, поэтому я счел за благо вовсе не припутывать ее к разговору.
- А ты почему вообще не ходишь в пивные? - спросила Грейс.
Вопрос был с подковыркой, и я это знал.
- Не люблю свиного пойла, - ответил я.
Дело в том, что мы с Томом пользовались лестно-нелестной славой заядлых
противников пивных. Австралийцам дружба не в дружбу, если не заливать ее
пивом, а у нас к нему не было вкуса, и кое-кто даже считал из-за этого, что
мы задаемся. И вот что забавно: дома у нас часто пили за ужином дешевое, но
отличного качества австралийское вино - сам отец не считал за грех купить
бутылку при случае, - а большинство австралийских пиволюбов вина не признает
и даже находит его чрезмерно возбуждающим и дурным напитком.
Грейс просто поддразнивала меня: мы с ней постоянно держались
полушутливого тона, чтобы ненароком не впасть в чересчур серьезный.
Поздно вечером, уже ложась спать, я спросил Тома, видел ли он Пегги.
- Нет, она не пришла, - коротко ответил он.
Не пришла она и в следующий, воскресный вечер, не пришла ни в
понедельник, ни во вторник. Но в среду они опять встретились на тропинке,
ведущей к реке, - достаточно было взглянуть на Тома, чтобы об этом
догадаться. К тому времени я уже понял, что ссора произошла у них из-за
старого Драйзера, и мне любопытно было, как и на чем они помирились.
Я теперь знаю от Пегги, что примирение им далось нелегко. Она ни за что
не хотела уступить Тому, а Том ей просто не мог уступить, потому что для
него речь шла тут о чем-то, что больше жизни. Ганс Драйзер распахнул перед
ним окна и двери, за которыми расстилался удивительный, новый мир. А религия
была злейшим врагом тех идей, что открывали в этот мир дорогу.
Пегги последнее время очень усердно занималась танцами. Дело в том, что
у нее возник план сделаться учительницей танцев; тогда, казалось ей, отцу
уже не придет в голову отправить ее в Каслмэнский монастырь для пострижения
в монахини. Занималась Пегги страстно, с душой, а так как до конкурса
осталось меньше недели, она каждый день репетировала с миссис Крэйг Кэмбл
свое выступление. Когда она первый раз явилась на репетицию после ссоры с
Томом, миссис Кэмбл сразу заметила, что с ее ученицей что-то неладно. Она
знала по опыту: не только легкость в ногах, но и душевный покой нужен для
того, чтобы с безукоризненной точностью выполнять все сложные фигуры
шотландских народных танцев.
- Что с тобой сегодня? - спросила миссис Кэмбл. - Ты нездорова?
- Нет, - сказала Пегги.
- Может быть, у тебя неприятности? Или влюбилась? Я ведь вижу, что ты
не в себе.
Пегги на все расспросы упорно мотала головой, но сама она понимала, что
о победе на конкурсе нечего и думать, если она не решит, как ей примирить
свою любовь к Тому с влиянием на него этого безбожника Ганса Драйзера.
Задача была нелегкая, но, надо сказать, женщины, особенно молодые,
всегда показывали себя отличными стратегами во взаимоотношениях с небесным
отцом, хотя тактические ошибки они допускают чаще мужчин. У них есть своя