"Джеймс Олдридж. Не хочу, чтобы он умирал" - читать интересную книгу автора

гостя радушно. Два года назад Скотта принимали здесь в полном молчании; его
молча встречал Атыя и угощал стаканом шербета; ни мать, ни отец, ни другие
члены семьи не показывались. Теперь он, здороваясь, пожимал матери руку и
обменивался пространными арабскими любезностями с йа ситт Розой и йа Абду
Эффенди* - прозрачным от старости отцом Атыи.
______________
* госпожа, господин (араб.)

- У вашего сына характер лучше не стал, - сказал Скотт старику.
- Дети хватают его вещи, - пожаловался Абду Эффенди. - Они еще ничего
не понимают.
- Должны понимать! - зарычал Атыя.
- Т-с-с! - ласково произнес его отец, и Скотт понял, у кого он научился
произносить это гортанное "хос-с-с!", успокаивая вспыльчивого безумца Атыю.
Атыю в его собственной семье ласково звали полоумным.
- Атыя никогда не рассказывает нам, что он делает, - жалобно сетовал
отец. Абду Эффенди, как всегда, сидел; сгорбившись на стуле, с феской на
голове, опираясь на толстую палку, и глядел прямо перед собой слезящимися
глазами.
Скотт выпил поданный ему сладкий сироп.
- Видите! - воскликнул Атыя, подчеркивая, как его изводят.
Жалоба старика была не новой.
- Атыя показывает нам путь в пустыне, - объяснил Скотт. Так как говорил
он это уже не в первый раз, не стоило изъясняться подробнее.
- Это очень опасно? - тонким голоском спросил Абду Эффенди.
- Как когда. Иногда очень опасно. Вы же сами знаете, Эффенди. Атыя был
тяжело ранен. Но обычно куда менее опасно, чем перейти улицу в Каире.
- А как же будет теперь с его работой? Почему его забрали с
государственной службы?
Атыя с трудом удержался от резкой вспышки. Скотт ему посочувствовал. Но
Абду Эффенди надо было успокоить.
Покойный Пикеринг отыскал Атыю в Египетском топографическом управлении.
Пикеринг открыл в Атые два примечательных качества: чувство пустыни и
природные математические способности, которые хоть и не были развиты
начальным обучением в арабской школе, но под руководством Пикеринга и Скотта
стали для них внушительной подмогой.
Скотт так и не понял, как удалось Пикерингу перевести Атыю в английскую
армию и знает ли английское командование о том, что один из ее лучших
топографов в пустыне - нищий сын дряхлого и неимущего египетского чиновника.
Абду Эффенди исполнилось шестьдесят восемь лет. Отставной служащий
управления железных дорог Судана, он жил в Каире на пенсию в двенадцать
фунтов в месяц. Жена его Роза, дочь суданки и египтянина, здоровая, тучная
темнокожая женщина, была намного моложе его. Атыя был старшим из ее девяти
детей, за ним шли все больше девочки.
- Когда Атыя вернется на работу в Топографическое управление, - сказал
Скотт, - он наверняка будет лучшим топографом в Египте.
- Зачем вы им это говорите? - спросил Атыя. - Они ведь все равно ничего
не понимают. К чему им это знать?
- Т-с-с! - произнесла мать, приглашая их к столу.
- Т-с-с! Т-с-с! Т-с-с! - передразнил ее Атыя. Мать засмеялась.