"Илья Олейников. Жизнь как песТня " - читать интересную книгу автораотечественной аристократии из автомобиля и, в точности с полученным
указанием, тронул его, причем, судя по тому, в каком виде уважаемый Фэфэ прибыл в отель, исполнил его просьбу не раз и не два. Случай этот вверг Фэфэ в крайнее уныние. Нанесенное оскорбление хотелось запить многолитровыми цистернами, но валюты в карманах не было - вся она была безнадежно прокучена. Он нетерпеливо дожидался возвращения на родную землю, чтобы там отомстить за свою поруганную честь. Но родина встретила его неприятным сюрпризом - началом перестройки. Вод-ка с магазинных прилавков бесследно пропала, а в ресторанах если и наливали, то по чуть-чуть. Фэфэ жгуче затосковал. И не он один - вся страна впала в депрессию. Один мой приятель рассказывал, захлебываясь в выражениях, как пришел в кафе заказать свадьбу для так некстати выходящей замуж дочери. - Прихожу я, блин, - рассказывает, - к заведующей оформить этот самый заказ. Ну, там, сперва салаты, блин, селедочка, икорка, горячее разное, доходим до спиртного, блин, и тут заведующая говорит: спиртное, говорит, согласно постановлению правительства, не более ста грамм на человека, блин! - Да вы что, блин? - говорю я ей. - Какие там сто грамм? У меня ж, блин, все мужики, как молотобойцы - меньше литра никто не принимает! Я им что, блин, водку в мензурке подавать буду? По десять капель на тост, блин? А она мне опять: ничего, мол, не знаю, блин, указ, блин, правительства, блин! Потом, как на мою рожу глянула, испугалась, блин, и говорит: хотя, говорит, если вы, блин, вашу свадьбу как похороны оформите, тогда, блин, можно будет и по двести! Как тебе это нравится? Я, блин, в другой кабак Пришлось согласиться. Я себе попытался представить эту свадьбу... Невеста - в черном, жених - в черном, родители - в траурных повязках, блин. Гости захлебываются в плаче. Тамада встает и говорит мрачно: "Почтим, блин, память брачующихся минутным молчанием. Царство им небесное, блин! Горько, аминь!" Теперь вам, надеюсь, будет понятна причина некоторой тревоги, которую я испытывал, войдя в кабинет директора читинского ресторана по поводу празднования моего дня рождения, поскольку получилось так, что мой день рождения застукал меня на гастролях, именно в то проклятое время и именно в Чите. Учитывая мои несуществующие заслуги перед отечеством, а также именитых приглашенных, директор пошел мне навстречу. - Сделаем так, - сказал он, - чтобы излишне не нервировать остальных присутствующих, я вашу водку разолью в бутылки из-под минеральной воды. Тут, главное, не перепутать, так как в одних бутылках из-под минералки будет водка, а в других, точно таких же, непосредственно сама минералка. Бутылки, подчеркиваю, совершенно одинаковые - боржомные. Поэтому повторяю - главное, не перепутать! Надеюсь, вам ясно почему? - внимательно посмотрев на меня, спросил на прощание директор. - Ясно-ясно! - сказал я, оценив директорскую предосторожность. Когда гости расселись за огромным столом, я объявил им, что, учитывая ситуацию, водку нам в целях конспирации подадут исключительно в бутылках из-под боржоми. - Трудность заключается в том, - втолковывал я гостям, - что кроме |
|
|