"Жан Оливье. Поход викингов " - читать интересную книгу автора

Эйрик Рыжий повернулся к Бьярни. "Как по-твоему, - спрашивал его
взгляд, - не пора ли уже сказать им все, что мы думаем?"
Веселый и озорной огонек зажегся в серых зрачках Бьярни Турлусона.
Не в силах сдержаться, Лейф обеими руками схватил руку Эйрика Рыжего:
- Эйрик! Скажи же! Значит, море не кончается у шхер Гунбьерна?...
- Море, мой мальчик, беспредельно, "а шхеры Гунбьерна - всего лишь
камешки среди неизведанного океана... Мы сами решили, что эти скалы -
граница океана. Мы были недостойны крови викингов, наших предков, да и
сердца наши, должно быть, одряхлели.
- О Эйрик! Я тоже так думал! Говори же скорее, с чем ты вернулся? Ты
открыл для нас новые земли?
- Больше того! Я обрел сам и вдохну в вас силу и мужество, чтобы идти
вперед, все вперед и вперед. В поисках новых морей!
Говоря это, Эйрик с удивлением подумал, что обращается только к этому
мальчику с пытливыми глазами. Между сердцем отважного викинга и сердцем
Лейфа протянулась незримая нить крепче якорной цепи.
- Именем Фрейи, клянусь, я это знал! - с восторгом воскликнул Лейф. -
ТЫ открыл за шхерами Гунбьерна большую землю! Расскажи нам о ней. Как ты ее
назвал?
- Ты прав, мальчик. Там в самом деле оказалась большая земля. Двое
суток мы плыли вдоль ее берега к северу, и все время, насколько хватал глаз,
чередовались мысы и бухты. Но мы вынуждены были повернуть назад, ибо путь
нам преградили ледяные горы, высокие, как утесы. Итак, мы открыли большую
землю, где в изобилии водятся медведи и тюлени, а в долинах растет густая
трава. Вот почему мы назвали эту землю Гренландией.
- Гренландия?... Красивое название!
И вдруг долго сдерживаемое волнение прорвалось. Толпа закидала Эйрика
Рыжего вопросами. Все говорили одновременно. Может ли там расти ячмень?
Много ли рыбы в тамошних водах? Долго ли там лежат снега? Придется ли
отвоевывать эту землю у коренных обитателей? Тысяча вопросов, теснивших друг
друга, как овцы у водопоя.
Глум воспользовался общим возбуждением и уполз на четвереньках. Хоть он
еще не совсем пришел в себя, но понял, что прибытие Эйрика Рыжего сильно
поколебало положение Рюне Торфинсона.
Длинное и просторное жилище Торфинсонов было единственной деревянной
постройкой в Исландии. Двадцать лет назад старый Рюне за дорогую цену вывез
из Норвегии еловые бревна. "Деревянный дом", как его теперь называли,
свидетельствовал о прочном благосостоянии семьи Торфинсонов и служил как бы
символом их могущества.
Не успел Глум Косоглазый миновать изгородь, отделявшую двор от дороги,
как к нему во всю прыть кинулся кривоногий Хаук Свинопас.
- Не входи, Глум! Не входи! Там Торстейн. Он остервенел от злости. Я
видел его глаза, когда он входил в дом. Они вращались, как мельничные
жернова. - Хаук понизил голос: - Мне кажется, Глум, у него сейчас бешенство
берсерка (Берсерк - свирепый воин, приходящий в исступление и одержимый
припадками безумия. Согласно поверью, воин, в которого вселился берсерк,
делался неуязвимым.): на губах выступила пена, и он кусает свой щит.
Глум Косоглазый молча скривил губы - это у него означало улыбку. Уж
если ярость Торстейна пригнала его сюда, Эйрик, как он ни силен, должен
теперь поостеречься. Раз сын Рюне Торфинсона покинул свое убежище во фьорде