"Анатолий Онегов. Еловые дрова (Сборник рассказов) " - читать интересную книгу автора

грудка, сделались из сизых желтыми, а следом за желтым цветом проступили
на грудках у птичек и черные галстучки.
- Здравствуйте-пожалуйте, друзья дорогие! Так вот вы где, сердешные!
А я-то думал, покинули вы меня, улетели от непогоды в лес. А вы тут -
живете-можете помаленьку.
Обрадовался я тогда, так обрадовался, что совсем забыл поругать своих
синичек за бабочек, за крылышки, что остались от бабочек на доске около
печной трубы.
Стоял я внизу, смотрел на птичек, удивлялся, радовался, а синички тем
временем пошевелились снова, чуть приметно повертели головками, опять
распушились пушистыми сизыми комочками и спрятали в эти комочки свои
головки.
Отвел я от птиц фонарик, спустился с чердака, забыл даже про ящик для
рассады, который собирался мастерить, и стал готовить для синичек
угощение.
Натопил я свиного сала, вымазал им прутики и лучинки, вымазал густо,
чтобы птичкам хватило моих угощений надолго, чтобы не ждали они меня
лишний раз, снова забрался на чердак, по всему чердаку натыкал этих
прутиков и лучинок и стал ждать, примут или не примут гости мое угощение.
И синичкам свиное сало понравилось. Тут же отыскали они мое угощение
и прутик за прутиком, лучинку за лучинкой стали выстукивать острыми,
проворными клювиками.
Так и появилась у меня посреди зимы новая забота: каждый день
подкармливать своих постояльцев. И синички быстро привыкли к моим
угощениям, догадались, где ждет их все время богатый стол, и теперь
особенно не торопились выбираться из-под крыши на улицу даже в ясные,
тихие дни.
Устроил я для синичек кормушку и под окном, но эта столовая почти все
время пустовала. Выпадет ясный день, стихнет ветер, выберутся мои
постояльцы из-под крыши на улицу, попрыгают по забору, заглянут в одну, в
другую дырочку - нет ли там каких букашек - и снова шмыг-шмыг друг за
другом под крышу, склевывать с прутиков и лучинок свиное сало.
Купил я своим синичкам и семечки на рынке. И теперь там, где
складывали раньше мои птички крылышки бабочек, ото дня ко дню стала расти
горка подсолнечной шелухи.
За зиму привыкли мы друг к другу. Не боялись меня птички совсем,
узнавали сразу, когда приходил я к ним на чердак, тут же подлетали поближе
и смирно ждали, когда достану угощение. Разговаривал я с ними иной раз.
Подзывал к себе, тихо посвистывая, и было мне вместе с этими доверчивыми
синичками куда легче, чем одному, ждать первых весенних дней.
Так и дожил я вместе с синичками до первого теплого солнца. Пришла
весенняя пора, и услышал я у себя под окном звонкий, веселый колокольчик.
"Тинь-тень-динь-день", - вызванивали мои желтогрудые птички раз за разом.
Радовался я этой первой весенней песенке, радовался и грустил
одновременно.
А грустил я оттого, что совсем скоро должны улететь от меня мои
птички в лес, к гнездам, - ведь вокруг моего дома не было ни одного
деревца, что приглянулось бы этим шустрым синичкам. Немного оставалось нам
побыть вместе. Готовился я к расставанию и уже привык, что все чаще и чаще
отлучались мои синички из дому, что все реже и реже вижу теперь их под