"Владимир Орлов. Нравится всем - выживают единицы" - читать интересную книгу авторачего-нибудь не так сделаю. В конце концов все эти бетонные подушки, вся эта
арматура не отходили и не удалялись далеко от здания. Миновать их было нельзя, пролезть под - можно. И я мысленно задрал перед свитера, обнажив белоснежное брюшко, пользуясь им в качестве зеркала, и зашагал по следам моего товарища, которого здесь уже не было. Очевидно, мне это причудилось, и я не мог маршировать, не оборачиваясь назад. 32. Я стоял у входа в небольшой зал. Многие кресла были поломаны, но это не нарушало общего вида, - вида пустоты, неубранности и какой-то неопределенности. На клубной сцене что-то монтировали, что-то вроде строительных лесов, хотя я догадываюсь - то была подготовка к спектаклю. Тут в открытые врата этой храмины грузно в╓ехал Мишка Лукин. - Михал Саныч, полная разруха, - сказал я. - Так не знаю, кто проектировал декорации? - Широко развел он руки. - Ты, - ответил я, смеясь. Он фыркнул, как мультяшный персонаж. - Я ведь не так их хотел ставить! - воскликнул он, утюжа ладонью воздух. Я тихонько высморкался или просто хмыкнул и сказал: - Да делать это надо было в другом месте. Тут Лукин стал жестким и пронзительным, как маршал Жуков. - Меня пока что стены берегут, родные, - произнес он, но я не понял, о чем он говорит. Тут внезапно сцена расцветилась ярким красным светом. Красными стали и без того уже красные лица рабочих, деревянные сооружения, расслабление, словно подвергся гипнотической релаксии. Мне стало хорошо. - Что это, Лукин? - спросил я и дыхание у меня перехватило. - Это моя рождественская постановка, - ответил он, словно речь шла о чем-то само собой разумеющемся. Я, разомлевший, закрыл глаза и произнес: - Хорошо... Но тут же крепко зажмурился и стал упорно тереть виски. "Где-то это уже было, - подумал я. - Где я мог это видеть?" Лукин с трудом карабкался вдоль среднего ряда, и я заметил некоторую странность в его одежде: под костюмом, вместо привычной водолазки, сиял невероятно пестрый жилет, а от часового кармашка свисала желтая цепочка. - Лукин, ты это спиздил! - закричал я. - Что именно, коллега? - засмеялся он. - Я имею ввиду вот это красное, - заикаясь и краснея, кивнул я в сторону сцены. - Полноте! - Снова рассмеялся он. - Это не я. Это уже давно без меня спиздили. Правое вертикальное сооружение вдруг резко накренилось со страшным треском. Рабочие с криками "еб твою мать" попрыгали со сцены. Однако конструкция дальше не стала двигаться. Все переполошились. Из боковых дверей выбежал кое-кто из персонала. Показался дежурный пожарный. Лукин же в это время как ни в чем не бывало заправлялся. Он медленно расстегнул ремень, подтянул брюки, затянулся потуже, застегнул ремень. И все это лицом к залу, в полной невозмутимости. Я подождал, пока он взглянет на меня, и махнул ему рукой, чтобы вместе вернуться в вестибюль и продолжить беседу. Теперь я снова уважал его. |
|
|