"Владимир Орлов. Нравится всем - выживают единицы" - читать интересную книгу автора

33.

На работе, куда я устроился, приходилось проводить часов по семь. Это
при том, что я еще продолжал оставаться неуспевающим студентом! Всю эту
контору я хорошо исследовал. Здесь керосиновое пятно во всю улицу, за той
дверью - гора картонных коробок из-под мониторов. Иногда мальчик с тележкой
врезается в нее задом, и мы слышим этот грохот немного неправдоподобный
здесь под часами в тишине, в пространстве необ╓ятной комнаты, в которой
располагается наш отдел. Мы сидим так, как будто там внизу ничего не
происходит, мы задумчиво созерцаем развернутые бумаги, автоматически стучим
по клавишам - делаем вид, что работаем. И у нас едва хватает времени для
этого. Но краем глаза я замечаю легкую волну изменений. Кто-то слишком
растягивается на стуле, кто-то зачем-то оборачивается по сторонам и
оглядывает нас всех. Менеджер Петров встал и подошел к огромному окну,
заложив руки за спину. Что это была за спина! Вся ее поверхность была в
буграх и рытвинах.
- Видите, - сказал он, чувствуя, что я его разглядываю. - Все это
последствия оспы. Я вам еще не рассказывал? В детстве, когда мне было года
четыре, я ею заразился. Родители даже не хотели забирать меня из больницы.
Но потом кое-как, скрипя сердцем, брезгливо морщась и зажимая платком свои
носы, взяли меня обратно. Это было тяжелое время для меня. Я очень хотел
общаться. Родители всячески избегали меня: то гостили у соседей, то работали
по целым неделям. Но однажды в летнее воскресенье они вдвоем постучали в мою
комнату. Я лежал в постели и мастурбировал - мне уже почти минуло
тринадцать, и организм требовал новых впечатлений. Родители были очень
ласковы в тот день. Отец посадил меня к себе на колени, гладил по голове, а
мать тщательно перестелила мою постель, убралась, принесла свежую пару
белья. Больше я их с тех пор не видел. Я хорошо запомнил этот день, он
врезался у меня в памяти, как яркий кинофрагмент. Ну, конечно, потом я уже
понял, что случилось, напялил пижаму и отправился в таком виде на улицу...
- Вы хотите сказать, что воспитывались без родителей? - спросил я,
ничего не понимая.
- Конечно, - ответил он. - И это тоже. Петров расправил плечи и сел на
свое рабочее место.

34.

Я знаю, что мне не надо туда смотреть, иначе в следующую же минуту со
мной может случится припадок (или что-то вроде того). Окно, которое немного
медленно поднимается с пола, уходит куда-то в небо, в зенит, и я начинаю
думать, что это не оно, а я немного задремал и позволил себе и своей кровати
выползать и делать крутые повороты посреди комнаты, там, где обычно половик
оставляет мало места для игры, но заходит довольно глубоко под столы, стулья
и шкафы, упираясь в последнюю очередь в плинтус, который давно уже
покоробился от желания быть подлиннее. Я выпрямляюсь и понимаю, что я не
один, что в соседней комнате есть еще какой-то человек чужого цвета. Я
напрягаюсь, чтобы его увидеть через стену, и он, к сожалению, исчезает, как
это обычно и бывает от напряжения. Я вхожу в перегородку - как хороша моя
квартира с множеством ответвлений, с тысячью и одной половицей! Я жду и
наконец ощущаю, как он оказывается где-то у меня внутри.