"Владимир Орлов. Нравится всем - выживают единицы" - читать интересную книгу автора

35.

Когда я потягивался с правой руки на левую, меня вдруг одолела немочь.
Я слегка невзмог, когда Лацман вытянул руки и сказал:
- Меня смущает твое присутствие. Не мог бы ты немного отстраниться от
меня? Я отстранился, но в ту же самую минуту подумал: "Нет, ничего глупее,
чем просто пропускать человека, когда он этого просит. Надо обязательно
сделать вид, что мне этого сильно не хочется". Я отвалился с дрожащим ртом и
вывороченными руками навзничь, и Лацман перешагнул через меня, сотрясая
штанинами воздух надо мной. Я подумал, что такой момент следует запомнить,
потому что иначе он будет снова и снова повторяться. "Лацман поднимает ногу,
штанина вспархивает, как птица, он заносит ногу надо мной и вторая штанина
вздрагивает от напряжения. В этом месте, где они сходятся, тоже что-то
бьется и болтается... " Я мысленно закрываю глаза, не в силах видеть этой
порноты.

36.

Лукин бережно и невесомо опустил свои руки на спинку кожаного кресла, в
котором я сидел, и проговорил: - Меня совершенно не заботит как ты ко мне
будешь относиться, но одно меня волнует... попробуй угадать что? Я привстал
в кресле, чтобы повернуться к нему и разглядеть его повнимательнее. - Ни за
что не угадаю, - ответил я с вызовом. Лукин криво улыбнулся. - Попробуй
поставить себя на мое место, - сказал он. Я принял глубокомысленное
выражение. - Ну, что получается? -Ты немного выше меня, - ответил я. - И
кроме того ты невозможно замкнутый тип, субтильный, не мужественный. Ты еще
хуже меня. - Ну, о сходстве речи не идет, - холодно заметил он. - А о чем же
еще? - удивился я. - О том, что мне стыдно тебе об╓яснять, - проговорил он,
подавшись вперед. - А-а, - пропел я с интонацией некой птицы в человеческом
образе.

37.

Дождь поливал землю. Он шел где-то в стороне, притворяясь одиноким и
вездесущим. Я с тревогой подумал, а не сделать ли мне что-нибудь подобное?
Ведь по идее я был из того же теста, я был таким же временным и приходящим
как он, таким же гармоничным и умиротворяющим. Другое дело, что у меня не
было воды в достаточном количестве, что бы существовать подобным образом. Не
смотря на все эти странности, мне поминутно приходится низвергаться вниз,
обращать свое настоящее в нечто неподдающееся осмыслению. Правда ли, что я
обретаюсь между землей и небом? Или это лишь моя первоначальная уверенность
в том, что я не остаюсь где-то в другом месте. Теперь от дождя всех клонит в
сон, я же созрел для деятельности, которой предназначен. Но дождь это не
только несущиеся к земле капли, это не только его небесная ипостась,
отрыва-вздоха, куда вернее предположить, что это: шум листьев,
непрекращающееся движение по водостокам, утилитарное пополнение сосудов,
вроде канав и водоемов. Все здесь призрачно связано с подземными реками, о
которых многие даже не догадываются. И большая часть воды уходит под землю,
чтобы скопиться там в ожидании своего часа.