"Хосе Ортега-и-Гассет. В поисках Гете" - читать интересную книгу автора

Я верю только идущим ко дну. Настала пора привлечь классиков к суду
потерпевших крушение - пусть они ответят на несколько неотложных вопросов о
подлинной жизни.
Каким явится Гете на этот суд? Ведь он - самый проблематичный из
классиков, поскольку он классик второго порядка. Гете - классик, живущий, в
свою очередь, за счет других классиков, прототип духовного наследника (в чем
сам он отдавал себе полный отчет). Одним словом, Гете - патриций среди
классиков. Этот человек жил на доходы от прошлого. Его творчество сродни
простому распоряжению унаследованными богатствами - вот почему и в жизни и в
творчестве Гете неизменно присутствует некая филистерская черта,
свойственная любому администратору. Мало того: если все классики в конечном
счете классики во имя жизни, он стремится быть художником самой жизни,
классиком жизни. Поэтому он строже, чем кто-либо, обязан отчитаться перед
жизнью.
Как видите, вместо того, чтобы прислать Вам что-нибудь к столетию Гете,
я вынужден просить Вас об этом сам. Операция, которой следовало бы
подвергнуть Гете, слишком серьезна и основательна, чтобы ее смог предпринять
кто-либо, кроме немца. Возьмите на себя труд ее осуществить. Германия
задолжала нам хорошую книгу о Гете. До сих пор наиболее удобочитаемой была
книга Зиммеля, хотя, как и все его сочинения, она страдает неполнотой,
поскольку этот острый ум, своего рода философская белка, никогда не делал из
выбранного предмета проблемы, превращая его, скорее, в помост для виртуозных
упражнений своей аналитической мысли. Кстати, указанный недостаток присущ
всем немецким книгам о Гете: автор пишет работу, посвященную Гете, но не
ставит проблемы Гете, не ставит под сомнение его самого, не подводит своего
анализа под Гете. Только обратите внимание, как часто употребляют писатели
слова "гений", "титан" и прочие бессмысленные вокабулы, к которым никто,
кроме немцев, давно уже не прибегает, и Вы поймете истинную цену подобных
пустых словоизвержений на темы Гете. Не следуйте им, мой друг! Сделайте то,
о чем говорил Шиллер. Попытайтесь обойтись с Гете как с "неприступной
девственницей, которой нужно сделать ребенка, чтобы опозорить ее перед всем
светом". Дайте нам Гете для потерпевших кораблекрушение!
Не думаю, чтобы Гете отказался явиться на суд насущных потребностей
жизни. Сам этот вызов - вполне в духе Гете и вообще наилучший способ с ним
обойтись. Разве он не делал того же по отношению к остальному, ко всему
остальному? Hic Rhoduc, hic salta. Здесь жизнь - здесь и танцуй. Кто хочет
спасти Гете, должен искать его здесь.
Однако я не вижу сейчас прока в исследовании творчества Гете, если оно
не ставит - и притом в принципиально иной форме - проблемы его жизни. Все
написанные до сих пор биографии Гете грешат излишней монументальностью. Как
будто авторы получили заказ изваять статую Гете для городской площади или
составить туристический путеводитель по его миру. Задача в конечном счете
была одна - ходить вокруг Гете. Вот почему им так важно было создать
масштабную фигуру, с отчетливой внешней формой, не затрудняющей глаз. Любая
монументальная оптика отличается прежде всего четырьмя недостатками:
торжественным видением извне, которое отделено от предмета известным
расстоянием и лишено исходного динамизма. Подобный монументализм только
сильнее бросается в глаза от тех бесчисленных анекдотов и подробностей,
которые сообщает биограф: избранная макроскопическая, удаленная перспектива
не позволяет нам наблюдать сам момент обретения формы, так что все собранные