"Хосе Ортега-и-Гассет. В поисках Гете" - читать интересную книгу автора

означало бы плавать в своей стихии. К несчастью, жизнь бесконечно далека от
всего, что можно признать субъективным фактом, поскольку она - самая
объективная из реальностей. Жизнь отличается именно погруженностью "я"
человека в то, что не есть он сам, в чистого другого, то есть в свои
обстоятельства. Жить - значит выходить за пределы себя самого, другими
словами, осуществляться. Жизненная программа, которой неизбежно является
каждый, воздействует на обстоятельства, согласуя их с собой. Подобное
единство драматического динамизма между обоими элементами - "я" и миром - и
есть жизнь. Связь между ними образует пространство, где находятся человек,
мир и... биограф. Это пространство и есть то подлинное изнутри, откуда я
прошу Вас увидеть Гете. Не изнутри самого Гете, а изнутри его жизни, или его
драмы. Дело не в том, чтобы увидеть жизнь Гете глазами Гете, в его
субъективном видении, а в том, чтобы вступить как биограф в магический круг
данного существования, стать наблюдателем замечательного объективного
события, которым была эта жизнь и чьей всего лишь частью был Гете.
За исключением этого программного персонажа, в мире нет ничего
достойного называться "я" в точном смысле этого слова. Ибо именно свойства
этого персонажа однозначно предопределяют оценки, которые получает в жизни
все наше: тело, душа, характер и обстоятельства. Они наши, поскольку
благоприятно или нет относятся к призванному осуществить себя персонажу. Вот
почему двое разных людей никогда не могут находиться в одинаковом положении.
Обстоятельства по-разному отвечают особой тайной судьбе каждого из них. "Я"
- определенное и сугубо индивидуальное, мое давление на мир, мир - столь же
определенное и индивидуальное сопротивление мне.
Человек, другими словами, его душа, способности, характер и тело, -
сумма приспособлений, с помощью которых он живет. Он как бы актер,
долженствующий сыграть персонаж, который есть его подлинное "я". И здесь мы
подходим к главной особенности человеческой драмы: человек достаточно
свободен по отношению к своему "я", или судьбе. Он может отказаться
осуществить свое "я", изменить себе. При этом жизнь лишается подлинности.
Если не ограничиваться привычным определением призвания, когда под ним
подразумевают лишь обобщенную форму профессиональной деятельности,
общественный curriculum[5], а считать его цельной, сугубо индивидуальной
программой существования, то лучше всего сказать, что наше "я" - это наше
призвание. Мы можем быть более или менее верны своему призванию, а наша
жизнь - более или менее подлинной.
Если определить таким образом структуру человеческой жизни, можно
прийти к выводу, что построение биографии подразумевает решение двух
основных вопросов, до сих пор не занимавших биографов. Первый - обнаружить
жизненное призвание биографируемого, которое, вероятно, было неразрешимой
загадкой и для него самого. Так или иначе, всякая жизнь - руины, по которым
мы должны обнаружить, кем призван был стать тот или иной человек. Подобно
тому как физики строят свои "модели", мы должны постараться построить
воображаемую жизнь человека, контуры его счастливого существования, на
которые потом можно было бы нанести зарубки, зачастую довольно глубокие,
сделанные его внешней судьбой. Наша реальная жизнь - большая или меньшая, но
всегда существенная деформация нашей возможной жизни. Поэтому, во-вторых,
надо определить, в какой степени человек остался верен собственной
уникальной судьбе, своей возможной жизни.
Самое интересное - борьба не с миром, не с внешней судьбой, а с