"Хосе Ортега-и-Гассет. Идеи и верования" - читать интересную книгу автора

которое и на дело-то почти не похоже: человек принимается думать. Думать о
какой-либо вещи - это самое малое из того, что можно с этой вещью сделать.
Это даже не значит прикоснуться к ней. И шевелиться для этого тоже не нужно.
И все же, когда все вокруг рушится, у нас остается возможность поразмышлять
над тем, что рушится. Интеллект - это самое доступное человеку орудие. Он
всегда под рукой. Пока человек верит, он не склонен им пользоваться, потому
что интеллектуальное усилие тягостно. Но, впав в сомнения, человек хватается
за интеллект как за спасательный круг.
Прорехи в наших верованиях - вот те бреши, куда вторгаются идеи. Ведь
назначение идей состоит в том, чтобы заменить нестабильный, двусмысленный
мир на мир, в котором нет места двусмысленности. Как это достигается? С.
помощью воображения, изобретения миров. Идея - это воображение. Человеку не
дано никакого заранее предопределенного мира. Ему даны только радости и
горести жизни. Влекомый ими человек должен изобрести мир. Большую часть
самого себя человек наследует от предшествующих поколений и поступает в
жизни как сложившаяся система верований. Но каждому человеку приходится на
свой страх и риск управляться с сомнительным, со всем тем, что стоит под
вопросом. С этой целью он выстраивает воображаемые миры и проектирует свое в
них поведение. Среди этих миров один кажется ему в идее наиболее прочным и
устойчивым, и человек называет этот мир истиной или правдой. Но заметьте:
истинное или даже научно истинное есть не что иное, как частный случай
фантастического. Бывают точные фантазии. Более того, быть точным может
только фантастическое. И нет иного способа хорошенько понять человека, как
только принять к сведению, что у математики одни корни с поэзией, что и та и
другая связаны с даром воображения.


Глава вторая. ВНУТРЕННИЕ МИРЫ

I

Чудачества философа. - "Panne"[4] автомобиля и история. - Снова "идеи и
верования".
А сейчас надо сообразить, в каком направлении нам двигаться, чтобы
разобраться, откуда произрастает корень зла, причина нынешних тревог и бед,
разобраться в том, как получилось, что после нескольких веков непрестанного
и плодотворного интеллектуального творчества и связанных с ним великих
упований наступило время, когда человек перестал понимать, как ему быть с
идеями. С маху отбросить их человек не осмеливается, в глубине души он все
еще верит, что интеллектуальная сила - нечто чудесное. Но в то же самое
время у него складывается впечатление, что роль и место интеллектуального
начала в человеческой жизни не те, что отводились ему на протяжении
последних трехсот лет. Но какова его нынешняя роль? Этого человек не знает.
Когда тревоги и беды нашего времени являются нам во всей своей
неумолимой данности, говорить о том, что они происходят от чего-то сугубо
абстрактного и духовного, может показаться чудачеством. Что общего у
какого-то духовного феномена и переживаемых нами ныне ужасного
экономического кризиса, войны, убийств, тревог, отчаяния? Никакого сходства,
даже самого отдаленного. У меня на этот счет два соображения; первое: я еще
никогда не видал, чтобы корень цветка походил на сам цветок и на плод. И,