"Хосе Ортега-и-Гассет. Введение к Веласкесу" - читать интересную книгу автора

случаев запас идей, которые дают нашему художнику направление и движут им,
не пробуждает нашего любопытства, ибо его творчество находится в русле своей
эпохи и с очевидностью показывает, что подразумеваемые идеи - это ходячие
идеи того времени. Однако взятое в целом творчество Веласкеса слишком
необычно, и мы не можем не заинтересоваться, что же стоит за его картинами и
что, предваряя их, творилось в его душе.
Известно его понимание живописи, подтверждение которого не составляет
труда, настолько оно прямолинейно, постоянно и ригористично. Когда он
начинал, завистники упрекали его, что он пишет только портреты. Им невдомек
было, что Веласкес произведет первую великую революцию в западной живописи и
что эта революция будет состоять именно в том, что вся живопись станет
портретом, то есть индивидуализацией объекта и моментальностью изображенной
сцены. Портрет, понятый в таком обобщенном смысле, утрачивал свое
традиционное узкое значение и превращался в новое отношение к изображаемому
и в новую миссию, возложенную на искусство живописца.
Впрочем, этим еще не определялось, кого будет изображать Веласкес. Но
обозначенное им как "действительность, живущая в умах" является собранием
существ, которых ни с кем не спутаешь и которые врезаются в вашу память с
отчаянной энергией. Тут нельзя поставить с ним рядом никакого другого
художника, и в сознании Запада Веласкес прежде всего и больше всего творец
своего, особого мира. Добавим, что его мир в основном состоит из чудовищ или
по меньшей мере из уродов.
Думаю, невозможно, да и не следует избегать вопроса, почему творчеству
Веласкеса присущ столь необычный характер, причем так явно выраженный. Как
во всякой человеческой судьбе, тут вмешался случай. В самом деле, было лишь
игрой случая, что в то время, когда единственной обязанностью Веласкеса было
писать портреты королевской семьи, ни король, ни королева Марианна
Австрийская, ни инфанты Мария Тереса и Маргарита не отличались приятной
наружностью. Королева Изабелла Бурбонская была красива, но она почему-то, -
быть может, потому, что Веласкес был призван в Мадрид ненавистным ей
графом-герцогом Оливаресом, - уклонялась от того, чтобы он ее написал[22]. О
холсте, в котором ныне кое-кто склонен усматривать ее портрет, можно
сказать, что неясно, принадлежит ли он кисти Веласкеса, и также неясно,
изображает ли он королеву. Донья Марианна Австрийская была немолодая женщина
с нарумяненными щеками и некрасиво выпуклым лбом, утопавшая в огромных
платьях доведенной до безобразия барочной моды. Филипп IV хотя и отличался
изящной фигурой, однако его голову, вероятно, было ужасно трудно писать не
только из-за невыразительности черт лица, но из-за странной формы лба. Никто
еще не обратил внимания, что, за одним лишь исключением, во всех тридцати
четырех портретах короля, указанных в каталоге Куртиса, его лицо изображено
в три четверти и с правой стороны. Исключение открывает нам причину. Это
знаменитый портрет "Ла Фрага"[23], единственный, где Филипп изображен в
военном костюме, - кроме конного портрета в Прадо, где он в панцире. Тут мы
видим, что левая половина его лба была чрезмерно выпуклой и искажала
пропорции лица.
Только три члена королевской семьи обладали приятной наружностью, и
Веласкес охотно писал их портреты: рано умерший инфант дон Карлос;
кардинал-инфант[24], вскоре удаленный из Испании графом-герцогом, и принц
дон Бальтасар Карлос, которого Веласкес не раз и с удовольствием изображал.
Не повезло Веласкесу также с самой главной персоной в государстве, - с