"Джордж Оруэлл. Сборник рассказов, эссе, статей " - читать интересную книгу автора

образца 1918 года. Английская интеллигенция если и верила во что
безоговорочно, так это в бессмысленность войны, в то, что она - только горы
трупов да вонючие сортиры и что она никогда не может привести ни к чему
хорошему. Но те, кто в 1933 году презрительно фыркал, услышав, что при
определенных обстоятельствах необходимо сражаться за свою страну, в 1937
году начали клеймить троцкистом и фашистом всякого, кто усомнился бы в
абсолютной правдивости статей из "Нью массез", описывающих, как раненые,
едва их перевязали, рвутся снова в бой. Причем метаморфоза левой
интеллигенции, кричавшей, что "война-это ад", а теперь объявившей, что
"война - это дело чести", не только не породила чувства несовместимости
подобных лозунгов, но и свершилась без промежуточных стадий. Впоследствии
левая интеллигенция по большей части столь же резко меняла свою позицию, и
не один раз. Видимо, их очень много, и они составляют основной костяк
интеллигенции - те, кто в 1935 году поддерживал декларацию "Корона и
страна", два года спустя потребовали "твердой линии" в отношениях с
Германией, еще через три присоединились к Национальной конвенции, а сейчас
настаивают на открытии второго фронта.
______________
* И прочих в том же роде (лат.)

Что касается широких масс, их мнения, необычайно быстро меняющиеся в
наши дни, их чувства, которые можно регулировать, как струю воды из-под
крана,- все это результат гипнотического воздействия радио и телевидения. У
интеллигентов подобные метаморфозы, я думаю, скорее вызваны заботами о
личном благополучии и просто о физической безопасности. В любую минуту они
могут оказаться и "за" войну, и "против" войны, ни в том, ни в другом случае
отчетливо не представляя себе, что она такое. С энтузиазмом рассуждая о
войне в Испании, они, разумеется, понимали, что на этой войне тоже убивают н
что оказаться убитым нерадостно, однако считалось, будто солдат
Республиканской армии война почему-то не обрекает на лишения. У
республиканцев даже сортиры воняли не так противно, а дисциплина не была
настолько суровой. Просмотрите "Нью стейтсмен", чтобы убедиться: именно так
и рассуждали; да и теперь о Республиканской армии пишется все тот же вздор.
Мы стали слишком цивилизованными, чтобы уразуметь самое очевидное. Меж тем
истина совсем проста. Чтобы выжить, надо драться, а когда дерутся, нельзя не
перепачкаться грязью. Война - зло, но часто меньшее из зол. Взявшие меч и
погибают от меча, а не взявшие меча гибнут от гнусных болезней. Сам факт,
что надо напоминать о таких банальностях, красноречиво говорит, до чего мы
дошли за годы паразитического капитализма.

II

В добавление к сказанному несколько слов о жестокостях. Я мало видел
жестокостей на войне в Испании. Знаю, что они иной раз чинились
республиканцами и намного чаще (да и сегодня это продолжается) фашистами.
Что меня поразило и продолжает поражать - так это привычка судить о
жестокостях, веря в них или подвергая их сомнению, согласно политическим
предпочтениям судящих. Все готовы поверить в жестокости, творимые врагом, и
никто - в творимые армией, которой сочувствуют; факты при этом попросту не
принимаются во внимание. Недавно я набросал перечень жестокостей,