"Джордж Оруэлл. Литература и тоталитаризм" - читать интересную книгу автора

Джордж Оруэлл

Литература и тоталитаризм

(пер. Алексей Матвеевич Зверев)

Начиная свое первое выступление,
Как я уже сказал, это для нас само собой разумеется, но едва стоит нам
это произнести, как осознаешь, какая над литературой нависла угроза. Ведь мы
живем в эпоху тоталитарных государств, которые не предоставляют, а возможно,
и не способны предоставить личности никакой свободы. Упомянув о
тоталитаризме, сразу вспоминают Германию, Россию, Италию, но, думаю, надо
быть готовым к тому, что это явление сделается всемирным. Очевидно, что
времена свободного капитализма идут к концу, и то в одной стране, то в
другой он сменяется централизованной экономикой, которую можно
характеризовать как социализм или как государственный капитализм - выбор за
вами. А значит, иссякает и экономическая свобода личности, то есть в большой
степени подрывается ее свобода поступать как ей хочется, свободно выбирая
себе профессию, свободно передвигаясь в любом направлении по всей планете.
До недавней поры мы еще не предвидели последствий подобных перемен. Никто не
понимал как следует, что исчезновение экономической свободы скажется на
свободе интеллектуальной. Социализм обычно представляли себе как некую
либеральную систему, одухотворенную высокой моралью. Государство возьмет на
себя заботы о вашем экономическом благоденствии, освободив от страха перед
нищетой, безработицей и т. д., но ему не будет никакой необходимости
вмешиваться в вашу частную интеллектуальную жизнь. Искусство будет
процветать точно так же, как в эпоху либерального капитализма, и даже еще
нагляднее, поскольку художник более не будет испытывать экономического
принуждения.
Опыт заставляет нас признать, что эти представления пошли прахом.
Тоталитаризм посягнул на свободу мысли так, как никогда прежде не могли и
вообразить. Важно отдавать себе отчет в том, что его контроль над мыслью
преследует цели не только запретительные, но и конструктивные. Не просто
возбраняется выражать - даже допускать - определенные мысли, но диктуется,
что именно надлежит думать; создается идеология, которая должна быть принята
личностью, норовят управлять ее эмоциями и навязывать ей образ поведения.
Она изолируется, насколько возможно, от внешнего мира, чтобы замкнуть ее в
искусственной среде, лишив возможности сопоставлений. Тоталитарное
государство обязательно старается контролировать мысли и чувства своих
подданных по меньшей мере столь же действенно, как контролирует их поступки.
Вопрос, приобретающий для нас важность, состоит в том, способна ли
выжить литература в такой атмосфере. Думаю, ответ должен быть краток и
точен: нет. Если тоталитаризм станет явлением всемирным и перманентным,
литература, какой мы ее знали, перестанет существовать. И не надо (хотя
поначалу это кажется допустимым) утверждать, будто кончится всего лишь
литература определенного рода, та, что создана Европой после Ренессанса.
Есть несколько коренных различий между тоталитаризмом и всеми
ортодоксальными системами прошлого, европейскими, равно как восточными.
Главное из них то, что эти системы не менялись, а если менялись, то
медленно. В средневековой Европе церковь указывала, во что веровать, но хотя