"Джордж Оруэлл. Подавление литературы" - читать интересную книгу автора

лиц отказалось возвратиться в СССР, и по крайней мере некоторых из них
репатриировали в принудительном порядке. Эти факты, сразу же ставшие
известными многим журналистам, британская пресса почти полностью обошла
молчанием, хотя в то же самое время просоветски настроенные публицисты в
Англии продолжали искать оправдания казням и ссылкам 1936-1938 годов,
заявляя, что в СССР "не было квислингов".[5] Туман дезинформации и лжи,
окутывающий такие темы, как голод на Украине, гражданская война в Испании,
советская политика по отношению к Польше и др., порожден не одним только
сознательным обманом; всякий писатель и журналист, безоговорочно
поддерживающий СССР, то есть поддерживающий именно так, как желательно самим
русским, вынужден молчаливо соглашаться с заведомым искажением важных
вопросов, по которым идет спор. Передо мной редкая, по-видимому, брошюра,
написанная Максимом Литвиновым в 1918 году и дающая очерк революционных
событий того времени в России. Сталин в ней даже не упомянут, зато высоко
оценена роль Троцкого, а также Зиновьева, Каменева и других. Что делать с
такой брошюрой даже самому честно мыслящему коммунисту? В лучшем случае, как
подобает мракобесу, объявить ее нежелательным документом, подлежащим
запрету. Если же по каким-то причинам было бы решено издать эту брошюру "с
исправлениями", очернив Троцкого и вставив упоминания о Сталине, против
этого не сможет протестовать ни один коммунист, сохраняющий верность партии.
В последние годы выходили фальшивки, едва ли не столь же чудовищные. Важно,
однако, не то, что это происходило, а то, что, даже когда об этом
становилось известно, левая интеллигенция в целом никак на это не
реагировала. На доводы о том, что правда была бы "несвоевременна" или могла
кому-то там "сыграть на руку", невозможно вроде бы возразить, и очень
немногих тревожит, что ложь, которой они попустительствуют, способна
перекочевать из газет на страницы исторических сочинений.
Отлаженное вранье, ставшее привычным в тоталитарном государстве, отнюдь
не временная уловка вроде военной дезинформации, что бы там порой ни
говорили. Оно лежит в самой природе тоталитаризма и будет существовать даже
после того, как отпадет нужда в концентрационных лагерях и тайной полиции.
Среди мыслящих коммунистов имеет хождение негласная легенда о том, что, хотя
сейчас Советское правительство вынуждено прибегать к лживой пропаганде,
судебным инсценировкам и т. п., оно втайне фиксирует подлинные факты и
когда-нибудь в будущем их обнародует. Мы, думаю, можем со всей уверенностью
сказать, что это не так, потому что подобный образ действий характерен для
либерального историка, убежденного, что прошлое невозможно изменить и что
точность исторического знания - нечто самоценное и само собой разумеющееся.
С тоталитарной же точки зрения историю надлежит скорее творить, чем изучать.
Тоталитарное государство - в сущности, теократия, и его правящей касте,
чтобы сохранить свое положение, следует выглядеть непогрешимой. А поскольку
в действительности не бывает людей непогрешимых, то нередко возникает
необходимость перекраивать прошлое, чтобы доказать, что той или иной ошибки
не было или что те или иные воображаемые победы имели место на самом деле.
Опять же всякий значительный поворот в политике сопровождается
соответствующим изменением в учении и переоценками видных исторических
деятелей. Такое случается повсюду, но в обществе, где на каждом данном этапе
разрешено только одно-единственное мнение, это почти неизбежно оборачивается
прямой фальсификацией. Тоталитаризм на практике требует непрерывного
переписывания прошлого и в конечном счете, вероятно, потребует отказа от