"А.И.Осипов. Русское духовное образование " - читать интересную книгу автора

например, так и не нашел), личный пример и назидание наставника, то есть
образование шло по пути убеждения и воспитания человека для свободного
принятия им начал христианской веры и жизни, то образование новое,
европейское, поставив во главу угла максимум теоретических знаний и
богословский профессионализм, должно было расстаться с педагогикой Христа и
применить педагогику принуждения и формализма. Так возникли Духовные школы с
их классами, оценками, наказаниями и наградами, званиями и степенями, и все
чаще - с педагогами, не ведущими и не ведущими никакой духовной жизни,
однако же готовящими священство, епископат и руководство своей Церкви. К
чему привел новый тип духовного образования в России, об этом красноречиво
говорит история. Образование полностью подчиняется тому, что хорошо известно
под именем схоластики, характеризующейся, по меньшей мере, двумя
существенными признаками: рационализмом, то есть принятием рассудка в
области познания в качестве высшего судьи, и оторванностью рассматриваемых
вопросов от реальной духовной жизни (богословие ради богословия). Очевидно,
что и то, и другое приводит к потере в учащихся (будущих священнослужителях,
иерархах!) живого чувства веры, чувства Бога, почему и неминуемо ведет к
обмирщению всей Церкви. Это в свое время произошло на Западе. Подобный же
процесс стал развиваться и у нас с открытием Духовных школ в XVII веке. Мы
их устроили вполне по образу и подобию школ католических и протестантских,
взяв не только их системы, методы и программы, но часто и сами учебники с их
далекими от Православия идеями и трактовками догматических и нравственных
истин. Даже преподавание в Духовных школах велось по образцу школ западных
на латинском языке и таковым оставалось до второй половины XIX века. XVIII
век вообще был у нас темным веком в духовном образовании (и не только в
нем). Святитель Филарет (Дроздов), инспектируя в 1815-1818 годах школы
Московского округа, и в первую очередь МДА, писал о выпускниках-священниках,
что они "довольно знали латинских языческих писателей, но мало знали
писателей священных и церковных; лучше могли говорить и писать на латинском
языке, нежели на русском; имели память, обремененную множеством слов, но ум
не оплодотворенный живым познанием истины" [5]. Очень показательным является
распоряжение Комиссии Духовных училищ от 1825 года: "Чтобы никто собственных
уроков не преподавал... чтобы богословия преподаваема была исключительно на
латинском языке, чтобы классическою книгою была богословия Феофилакта,
выписанная из лютеранской богословии Буддея" [6]. В середине века святитель
Игнатий (Брянчанинов) восклицал с такой горечью: "Сбывается слово Христово:
в последние дни обрящет ли Сын Божий веру на земле! Науки есть, академии
есть, есть кандидаты, магистры, доктора богословия... Случись с этим
богословом какая напасть - и оказывается, что у него даже веры нет, не
только богословия. Я встречал таких: доктор богословия, а сомневается, был
ли на земле Христос, не выдумка ли это, не быль ли, подобно мифологической.
Какого света ожидать от этой тьмы!" [7]. Во время своей встречи с известным
англиканским церковным деятелем Пальмером Игнатий, тогда архимандрит
Сергиевской пустыни близ Петербурга, откровенно говорил: "Наше духовенство
чрезвычайно легко поддается новым и странным мнениям, читает книги
неправославных и даже неверующих сочинителей, лютеран и других. Духовная
академия [С.-Петербургская] заражена вещественными началами и даже
"Христианское Чтение" заражено ими, хотя в нем и печатаются многие переводы
из древних отцов. Россия, пожалуй, находится недалеко от взрыва в ней
еретического либерализма" [8]. Несколько ранее, но то же самое говорил