"Георгий Осипов. Подстрекатель " - читать интересную книгу автора

- А мне вот совсем не хочется видеть в Вашем образе ничьих черт, кроме
Ваших.
- Когда Вы мне дорасскажете, и если история Ваша мне понравится, то я
поцелую Вас. Или нет - лучше Вы поцелуете меня... Куда? Выберете сами. Между
прочим я Вам не верю, когда Вы уверяете, что не видите во мне никого кроме
меня самой, разве не пленял Ваше воображение образ некой универсальной
дивы - Марлен Дитрих... С Вашей фантазией - а я уж и сама не знаю, не её ли
плод я сама, это должно быть что-то небывало эротическое, - при этих словах
она шлепнула ладонью по глянцевитой обложке, так, что абрикосовый сироп
брызнул мне в глаза.
Я задернул штору и, помедлив мгновение в полумраке, направился к
телефону.
По счастию вокруг наших ковриков не было не души. Неподалеку в гроте,
заросшем кустарником с твердыми черными ягодами, проистекал родничок. Именно
туда и направлялся, судя по измятой пластиковой бутылке, коренастый господин
в белых парусиновых шортах. Все его туловище, особенно спина, было покрыто
желтоватой растительностью, точно газон перед консульством чванливого
княжества - впрочем, нет ни газона, ни консульства, ни княжества - откуда у
таких возьмутся князья. В походе за водой его сопровождали две простоволосые
первокурсницы в одинаково отвисших козырьках, с одинаковыми звездочками на
шее - из темного дешевого металла, в единого фасона кошенилевых юбках, от
нечастых стирок сохранивших свою гадючью синеву - т. е. индиго - но кошениль
звучит злее - имею право.
Они приближались, косолапо и серьезно загребая песок, шевеля плоскими
лопатками - полуевропейского вида существа, доступные для обозрения на
всяком русском пляже. Чем они меня так раздражают - Натали тем временем
выходила из воды - оранжевая в брызгах, в черном от влаги и солнца бикини...
Трое заслонили её, а рыжий крепыш при виде Натали повернул голову,
по-бараньи боднув воздух и, вздувая подзобок, отчего-то взвыл - коротко и
утробно.
Натали подошла ко мне и встала так, точно я был её тенью, несколько
капель воды упали мне на колени, но не на губы, как мне того хотелось...
- Среда уродов - ничтожнее выглядят только калеки, - Натали надув щеки
изумленно выпучила глаза и тотчас расхохоталась, беспощадно и безбожно, как
будто мы расстреляли целый прицеп заложников.
Я выпустил из рук края штор и отошел от окна. Взгляд мой упал на
телефон. Смехотворное ничтожество моих приятелей - о, им не трудно будет
внушить горечь утраты - заставило меня поежиться - нет, меня передернуло -
так говорят? Я остановился на Слезе и Азизяне. Протерев трубку салфеткой, я
принялся набирать номер.
В винную лавку вели деревянные ступеньки, пьющие люди вытоптали их
настолько, что своею поверхностью они напоминали более хозяйственное мыло,
пену из которого добывают щеткой.
Покуда хозяйка очищала бутылки от опилок куском влажной форменки, я
пристально всматривался в нишу соседнего дома. Строение было обречено -
выбитые стекла, истошное зияние крыльца. В нише, ныне пустой, стоял некогда
любимец моего детства гипсовый казак с пузатым пистолетом и короткими
шпорами на невысоких сапогах. Перейдя через дорогу, мы скрылись в
развалинах, я мельком заглянул в нишу, где нутро, защищенное от измороси,
сохранило белезну, и разглядел на дне среди папирос и клочьев нехорошей ваты