"Георгий Осипов. Подстрекатель " - читать интересную книгу автора

своей "Водочке" Шульман. Четыре тупоносые дылды в блядски громком макияже, в
клеенчатых сапогах на платформе и хуи через корсетный атлас выпирают.
Одно только слово "Блиц" в названии этой отличной вещи моментально
обнажало фашистские симпатии в сердцах внешне покорных юношей, которым "то
нельзя, другое", якобы тоже, "нельзя". "Боллрум Блитц" вспарывал глухой
войлок политической корректности, и перешагивая через анатомический стриптиз
картонных жертв (из-за дефицита цветной порно, каждое черно-белое ню
воспринималось тоже как порно) выталкивал, словно ракету из воды, во
мгновенной эрекции, нет, не член, вашу салютующую правую руку!
Блондин Брайан Конноли прижимал к груди кулаки и выкрикивал свое
незабвенное: "Ау-ййэээ": Я даже вычитал в "Поп-фото", что у солиста "Свит"
два любимых хобби: первое - стрельба, а второе (похвальная
любознательность) - история Третьего Райха!
У Пшеничникова был знакомый слесарь, по виду не скажешь, что слесарь,
скорее питурик, как мне кажется, покрытый ржавым загаром кривоногий тип на
срезанных каблуках, в очках-хамелеонах, духами пах! Он требовал приносить
ему плакаты "Свит", но только чтобы обязательно "В чулочках". Поняли, какой
слесарь - "Свит" в чулочках!"
Я попробовал продать через Пшеничникова ему вкладыш из альбома уже
пост-глэмового периода, но слесарь не увидев своих желанных "чулочков" на
раскабаневших англосаксах раскапризничался и отчитал Пшеничникова, а тот
потом меня - слабохарактерная тряпка.
Прикиньте, как у него в ящике с инструментом валяются "чулочки",
пояски - все это перемазано мазутом и пахнет его духами. Свит, свит слесарь.
Иногда, лежа на животе под ивою, я испытывал желание помучить такого
дяденьку под стук колес электропоезда, поманить пальцем в жаркой черной
кожаной перчатке с заднего сидения, вывести в тамбур и отхлестать там по
плечам и ключицам трофейной, вывезенной из Германии бисерной плеткой-змеей.
Потом вытереть ему слезы и пот, защемив на мгновение нос, затем надеть на
бесстыжие глаза предусмотрительно удаленные очки, и подарить ему цветной
разворот "Свит" "в чулочках". И когда он заснет у себя в хате, набрызгав на
покрывало сгустки лягушачьей икры (из которой когда-то задолго до нашей эры
шмыгнул на песок основатель его фамилии), пусть Свит вылезут из картинки и
начнут, словно гиены, кусать слесаря, мало помалу погружая зубы в его плоть
глубже и глубже так, чтобы на утро разбросанные им фирменные вещи и флаконы
увидели от своего владельца один добела обескровленный каркасс.
Мы, Хижа и я, ворвались в беседку. Внутри, меж лезвий лунного света,
бухали двое мальчиков. Я слышал от них, что они собираются стать юристами и
учат друг друга играть на гитаре одну медленную пьесу Блэкмора. Похоже они
совсем не собирались зажимать, чьи лица в лунном глянце приветливо
улыбнулись при моем появлении. Под низким потолком девичьи фигуры казались
длинней, чем есть. Я возник посреди их компании сперва, как существо
третьего пола, но очень скоро мои желания оказались направлены строго на
девочек. Не стоило терять время на растление будущих юристов - с ними и так
все было ясно.
И вот мы танцуем под "Rebel-Rowser" и обмениваемся засосами со Светой
Ибис. Она не оказывает сопротивления, и отвечает как смазанный экспонат в
каирском музее. У нее очень гладкие бока и спина, очень крепкая и упругая
задница. Это пневматическая упругость цеппелина, в отличии от бездыханной
околелости тварей (недаром stiff мужского рода) моего пола, мне нравится. Я