"Георгий Осипов. Подстрекатель " - читать интересную книгу автора

- Шумел камыш, Семенов гнулся,
А окунь, блядь, в параше дулся.

Ритм этих слов, поэтическая речь Азизяна - это дивный фанк
Вальпургиевой ночи, когда пневматический Козерог овладевает нимфой на
Хортице per vas nefendum, и ее влажные бедра, обращенные к мерцающему небу,
покрываются лунным загаром: Твинкль - так зовут нимфу, погрузившую губы в
зеленый бархат мха у подножия дуба, чьи листья не щадят никого:
Пошла запись. Сначала мужские голоса, внахлест один на другого,
объявили: "Ladies & Gentlemen (Лэйз'эн дженэмн), зи Роулин' Стоунз" много
раз подряд. Потом, мне не нравятся рогатые обороты типа "врезали",
"грянули", когда речь идет о протеже западных политиков с рожами, поросшими
седой дрисней. Короче, потом под вступление "Джампин Джэк Флэш" Клыкадзе мне
поднес ко рту стакан холодного вина.
"Бухни, тебе будет хорошо, Мэнсон", - сказал он ласково сквозь очки. И
я стал выпивать, наклоняя стакан до тех пор, покамест темное стекло его дна
не сокрыло для меня жопу "жопы подмышками", дающей прикурить Дэйву Хиллу.
"Знаешь, Хилл, почему джинсы называют "джинами"", - спрашивал,
поблескивая мне окулярами, как Граучо Маркс, Клыкадзе у Дэйва Хилла. Дэйв
Хилл, молча улыбаясь, помотала головой.
"Потому что они крепкие и "джинов" хорошо держат", - пояснил Клыкадзе.
Мы рассмеялись на пару, потому что любили плоские шутки.
Клыкадзе налил мне еще стакан. Стоунзы заканчивали "Литтл Квини" -
хвалу тринадцатилетним хорькам. Как обнажается все-таки ничтожество при
выступлении живьем: Мы собирались бухнуть, но в дверь обратно позвонили.
"Это Страх наверно прилез", - предположил Клыкадзе и Дэйв Хилл пошла
открывать.
- Какая у нее жопка, - Клыкадзе обнял меня за талию.
- Да, - шепнул я, провожая взглядом синюю с кокеткой задницу Дэйва
Хилла.
На ней были простые брюки из синей ткани. Все мы были слишком бедны,
чтобы позволить себе джинсы. Простейший пример экономического неравенства в
советском обществе.
Страх! Это уже не кличка, а фамилия у человека такая - труба. Вместо
Страха, однако, вернулась Ольга Кобылянская с бутылкой мятного ликера. Она
успела свалить сразу после моего прихода, когда я мыл руки.
- А ну шо ты там прынес, Гарык, чи как там тебя, Мэнсон, - спросила
она, имея ввиду, что записано на моей ленте.
- "Мад", "Раббитс", Линси Де Поль, Шу-Вадди-Вадди, - перечислил я с
расстановкой, точно зная, что все это ей не надо. - Я манал слушать эти
нудные группы с вещами на целую сторону типа хиппов, Чикаго, Эмерсона, -
добавил я потише, обращаясь в основном к хозяину дома.
- Это, наверно, класс! - обрадовалась Кобылянская и стала сматывать
Роллингов Клыкадзе.
Почувствовав комфорт, я выпил свой второй стакан таврийского портвейна.
Ожидая кайф, закурил "Опал".
- Гарик, а почему тебе не нравятся серьезные группы? - это был голос
"жопы под мышками".
Она мне ужасно нравилась, эта полугорбунья. Возможно, на самом деле
анаморфная. Freak.