"Эмилия Остен. Грешники и святые" - читать интересную книгу автораизвинительно, принимая во внимание его почтенный возраст. Он не мог смирить
нашу Мари-Маргариту, и молитвы не помогли моему старшему сыну, - тут она чуть запнулась, размышляя, не перегнула ли палку. - Отец де Шато, вы сегодня желанный гость в этом доме, но я надеюсь, что вы станете членом нашей семьи. Как же, подумала я, переводя взгляд с мачехи на священника: она - мягко стелющая, он - привыкший жестко спать. Стать членом нашей семейки ни один нормальный человек захотеть не может. Кроме виконта, моего жениха, но у него тут свои интересы. - Ваши слова радуют мое сердце, - отец де Шато поспешил налить меда в ответ. - И, разумеется, памятуя ваше великое расположение и милость ко мне, я постараюсь всячески способствовать духовному здоровью семьи де Солари. Однако, - тут в его голосе проскользнула, словно змея, опасность, - я не стану спешить и делать скоропалительных выводов. Я непременно побеседую с вашей падчерицей, только через несколько дней. Прежде я хотел бы понять... Слова "куда я попал" так и не сорвались с его губ. Вместо этого священник вымолвил: - Понять, чего хочет от меня Господь и как далеко Он позволит мне зайти. По лицу мачехи я видела, что она страстно желает: пусть Господь позволит священнику зайти сколь угодно далеко. Если этот святоша решит вынуть из меня душу, мачеха лишь порадуется. Я холодно улыбнулась, не разжимая губ, и это было принято за молчаливое согласие. На том и порешили. В последующие несколько дней я мало видела отца де Шато. В основном за общими трапезами, к коим он неизменно являлся вовремя, читал молитву негромким, но звучным голосом и с аппетитом, аккуратно ел. Большую часть времени он проводил в своей крохотной комнатке рядом с домашней капеллой, там же в капелле молился и что-то приводил в порядок - старичок Августин, к концу своего земного пути весьма подслеповатый, явно оставил имущество небрежно сложенным. Иногда я встречала отца де Шато в коридорах, иногда во дворе, вежливо раскланивалась с ним, получала благословение и убиралась восвояси. Чем позже он возьмется за меня, тем лучше. Я бы предпочла, чтобы он и вовсе забыл обо мне, однако на подобную удачу рассчитывать не приходилось. На второй же день он попросил домочадцев звать его отцом Реми (к чему эти скучные церемонии, право слово), и все скоро привыкли. К нему вообще оказалось легко привыкнуть, к этому сельскому священнику, для которого большой город пока что ограничивался стенами нашего дома - на улицу отец де Шато почти не выходил. Я узнала немного подробностей о нем от Норы, моей горничной. Конечно, на кухне сплетничали о новичке в доме и, конечно же, уже кое-что разузнали. Мачеха обмолвилась своей служанке, та разболтала поварихе, ну, а что известно поварихе - то знают все. - Он младший сын в боковой ветви рода, - рассказывала Нора, расчесывая мне волосы перед сном. Гребни черного дерева с инкрустацией серебром, доставшиеся мне в |
|
|