"Лев Остерман. Течению наперекор" - читать интересную книгу автора

иссиня-черный, дымящийся асфальт.
На окраинах трамвай шел в сплошной зелени деревьев, за которой
прятались деревянные домишки. По улицам резво катили извозчичьи пролетки с
откинутым толстыми складками назад кожаным верхом. Важные извозчики в синих
длиннополых кафтанах изваяниями восседали на высоких козлах. Весело мелькали
спицы очень больших и тонких задних колес пролетки. На их высоко
расположенную ось можно было усесться спиной к движению и катить "куда бог
пошлет". Но это было рискованно. Можно было заехать черт-те куда, а
спрыгнуть на ходу было непросто. Мохнатыми ногами неспешно вышагивали
могучие битюги, влекущие высокие телеги ломовиков.
На всех углах стояли у своих кареток и высоких стальных баллонов
газировщицы. Под небольшими тентами кареток играли золотыми, красными или
малиновыми бликами толстые стеклянные тубы с краником внизу, заполненные
сиропами. Почему-то всегда только по две тубы... Мороженщики доставали
ложками из погруженных в лед высоких алюминиевых бачков сливочно-желтоватую,
сладкую даже на вид массу, заполняли ею круглую металлическую формочку,
ровняли и накладывали круглую вафлю. Другая вафля уже лежала на дне
формочки. При нажатии поршня, спрятанного в трубке, отходящей от центра
формочки, появлялось вожделенное лакомство, которое можно было не спеша
лизать по всей окружности, прочитав предварительно на вафлях назначенные
таинственным случаем (а быть может и не случаем!) имена: Нина, Катя, Надя...
В людском потоке на тротуарах мелькали синие фуражки разносчиков из
"Моссельпрома". На их лотках красовались сладостные и недоступные для наших
тощих карманов соблазны. Бойкие мальчишки (наверное, беспризорники)
торговали рассыпными папиросами и газетами. Нередко в толпе виднелись и
крестьяне в лаптях.
Москвичи в те времена одевались более чем скромно - да просто бедно!
Красивой, модной одежды не существовало, да и само понятие "мода" было
вчуже. НЭП доживал последние дни, и бывшие франты предпочли убрать подальше
свои тросточки и жилеты. Летом молодые и не очень молодые мужчины ходили в
широких брюках из "бумажной" материи, в рубашках "апаш" с открытым воротом и
резиновых тапочках с матерчатым синим верхом. Галстуков никто кроме "спецов"
(вроде моего отца), не носил. Женские чулки были в резинку или
"фильдеперсовые", шелковые появились уже перед войной. Колготки для взрослых
дам еще не были изобретены, и чулки держались на подвязках, прикрепленных к
специальному женскому поясу. И вообще, нарядная повседневная одежда
считалась признаком мещанства и буржуазным пережитком. "Пролетарская"
внешность уважалась. Тому способствовал пример вождя, который в те времена
носил гимнастерку и солдатскую шинель. (Этот западный наивняк, Ромен Роллан,
посетивший в те годы Москву и ничего не понявший, писал о человеке "с
головой ученого, руками рабочего, в одежде простого солдата"). Подражая ему,
все партийные и советские работники тоже ходили в гимнастерках, только без
петлиц, и в сапогах. Но их нескладные и, в отличие от нынешних времен, часто
тощие и сутулые фигуры были лишь невзрачной тенью красавцев и любимцев толпы
- красных командиров (солдат на улицах не припомню). Они гордо выступали
туго перетянутые в талии широкими ремнями с портупеей, в широченных галифе,
блистая хромовыми сапогами. На петлицах воротников отсвечивали красным,
завораживая нас, мальчишек, "кубики", "шпалы", а изредка и "ромбы".
Попадались в уличной толпе и пышные молочницы с бидонами, и просто
деревенские бабы в пуховых платках и извечных (живы ведь до сих пор!)