"Пол Остер. Храм Луны" - читать интересную книгу автора

логическое заключение моей теории. Если я могу привлечь к себе сочувствие
мира, то, следовательно, могу его и отвергнуть. Иными словами, желаемое
получаешь, не желая его. Это была бессмыслица, но именно необъяснимость
довода мне и нравилась. Если мои желания исполняются только тогда, когда я о
них не думаю, то все заботы о себе неизбежно приведут к обратным
результатам.
Стоило мне только сформулировать таким образом свою теорию, и я ощутил,
что здравый смысл не может с ней согласиться. Ведь как же не думать о том,
что ты голоден, когда ты постоянно голоден? Как заставить свой желудок
замолкнуть, если он постоянно взывает к тебе с мольбой о еде? Практически
невозможно не замечать такие мольбы. То и дело я уступал им, и стоило мне
это сделать, как я тут же осознавал: мои шансы на помощь со стороны
автоматически сводятся к нулю. Действительность неумолимо и точно - как
математическая формула - доказывала это. Пока я беспокоился о хлебе
насущном, мир оборачивался ко мне спиной, и мне ничего не оставалось, как
придумывать что-то самому, выкручиваться, перебиваться как придется.
Проходило время. День, два, может, даже дня три-четыре, и мало-помалу у меня
улетучивались мысли о способах выживания, я был полностью готов принять
поражение. И только тогда чудеса возвращались. Они сваливались на меня как
гром среди ясного неба. Я не мог предвидеть их появление, и, когда чудо
случалось, невозможно было угадать, случится ли еще одно. Таким образом,
каждое чудо было как бы последним. А раз оно было последним, меня время
отшвыривало назад, все время я должен был начинать борьбу заново.
Значительную часть каждого дня я проводил в поисках еды в парке. Это
помогало экономить, а также позволяло мне отодвинуть тот момент, когда
пришлось бы выйти в город. Со временем улицы начали страшить меня больше
всего прочего, и я готов был почти на все, лишь бы не выходить за ограду
парка. Особенно в этом смысле меня выручали выходные. В хорошую погоду толпы
людей приходили в парк, и почти каждый из толпы что-нибудь да жевал. Так уж
принято в парках: устраивать всевозможные завтраки и перекусы и наедаться
вволю. После таких пикников оставалось огромное, достойное аппетитов
Гаргантюа количество брошенной еды. Я далеко не сразу примирился с тем, что
придется класть в рот куски, к которым прикасались другие рты, но стоило мне
раз попробовать, как вокруг меня образовалось море съестного. Корки от
пиццы, остатки от хот-догов, недоеденные огромные бутерброды с мясом и
помидорами, полупустые банки с содовой - лужайки и пригорки были просто
усыпаны всем этим, мусорные баки ломились от еды. Чтобы подавить
брезгливость и перевести ситуацию в разряд юмористической, я придумывал для
баков смешные прозвища: цилиндрический ресторан, скромные обеды, продуктовые
наборы от муниципалитета - какие угодно, лишь бы не называть вещи своими
именами. Однажды, когда я рылся в мусорном ящике, ко мне подошел полицейский
и спросил, чем я тут занимаюсь. На миг я замялся - меня застали врасплох, -
а потом заявил, что студент и работаю по программе
статистико-социологических исследований жизни города, изучаю содержание
мусорных контейнеров. Чтобы подтвердить свои слова, я пошарил в кармане и
достал университетское удостоверение, надеясь, что полицейский не заметит
конечного срока - июнь. Он посмотрел на фото, потом на меня, опять на фото,
чтобы сравнить, и пожал плечами. "Только не суй голову слишком глубоко, -
посоветовал он, - а то застрянешь, если зазеваешься".
Я ни в коем случае не хочу, чтобы вы подумали, будто копаться в