"Пол Остер. Храм Луны" - читать интересную книгу авторауволок его с собой в постель, приготовившись к самому худшему.
Замки щелкнули, футляр открылся, но не успел я еще оценить ущерб, причиненный кларнету, как на пол вылетел белый конверт. Мне стало ясно: мои напасти продолжаются - это была повестка из призывной комиссии. Я забыл и на какой день был вызван, и о том, что вообще получил повестку. Признаюсь, жизнь снова показалась мне беспросветной. Наверное, я уже лицо, скрывающееся от закона. Если я пропустил срок медкомиссии, власти наверняка подписали ордер на мой арест - а это значит, расплата воспоследует чертовски скоро. Я разорвал конверт и изучил бланк; там было напечатано: 16 сентября. Дата ничего не прояснила - ведь я давно уже потерял представление о времени, отвыкнув смотреть на часы и календари. - Дэвид, можно один маленький вопрос? - обратился я к Циммеру, по-прежнему корпевшему за письменным столом. - Ты случайно не знаешь, какой сегодня день? - Понедельник, - не поднимая головы, ответил он. - Я имею в виду, какое сегодня число. Месяц и число. Год можешь не называть. Это-то я знаю. - Пятнадцатое сентября, - сказал Циммер, все так же не отрываясь от работы. - Пятнадцатое сентября? - переспросил я. - Точно? - Конечно. Никаких сомнений. Я откинулся на подушку, закрыл глаза и пробормотал: - Потрясающе. Совершенно потрясающе. Циммер наконец обернулся и с удивлением воззрился на меня: - И с какой стати это потрясающе? - Что? - Это значит, что я пока еще не преступник. - Я прекрасно слышал, что ты сказал. Не стоило повторять. Но яснее не стало. Я помахал бланком в воздухе: - Взгляни вот на это, и все поймешь. На следующее утро мне надлежало явиться на призывной участок на Уайтхолл-стрит. Циммер прошел медкомиссию еще в июле (ему дали отсрочку от службы из-за астмы), поэтому часа три тем вечером мы обсуждали, что ждет меня. В те годы это была непременная тема разговоров миллионов молодых американцев. Тем не менее, не в пример огромному их большинству, я никоим образом не готовился к "моменту истины". У меня не было справки от врача, я не глотал лекарств, чтобы ухудшить координацию, не репетировал даже сцены умственных расстройств, чтобы прикинуться психически неуравновешенным. Я давно уже решил, что не буду служить в армии, однако мне и в голову не приходило, что одного моего решения мало - надо еще позаботиться о том, как его осуществить. Как почти во всем остальном, инерция и здесь взяла надо мной верх, и я упорно вытеснял из сознания тревожные мысли. Циммер поразился моей беспечности, но и он в конце концов вынужден был признать: уже поздно что-либо предпринимать. Или меня сочтут пригодным, или отпустят за непригодностью. Если я окажусь годным, то у меня два пути, чтобы избежать службы: либо уехать за границу, либо отправиться в тюрьму. Циммер называл многих, кто уехал за рубеж: в Канаду, во Францию, в Швецию, - но меня это не |
|
|