"Пол Остер. Храм Луны" - читать интересную книгу автора

- Это за две недели?
- Нет, постепенно, за два года. Но больше всего - за это лето.
- Почему?
- Ну, во-первых, из-за денег. Мне не хватало на еду.
- У тебя нет работы? - Нет.
- Но ты ищешь ее?
- Нет.
- А вот это ты мне, будь добр, объясни.
- Это весьма непросто. Даже не знаю, поймете ли вы меня.
- Ну, уж как-нибудь. Ты просто рассказывай и не думай о том, как это
выйдет. Мы никуда не торопимся.
Не знаю почему, но мне вдруг безумно захотелось излить этому
незнакомому человеку всю душу. Это было абсолютно некстати, но не успел я об
этом подумать, как слова хлынули неудержимым потоком. Я чувствовал, как
шевелятся мои губы, но в то же время словно бы слышал кого-то, кто моим
голосом рассказывал о маме, о дяде Вике, о Центральном парке и о Китти By.
Врач вежливо кивал, но я видел, что он совсем не понимает, о чем я говорю.
Когда я принялся описывать жизнь, которую вел последние два года, он явно
начал скучать. Это меня расстроило донельзя, и чем больше проявлялось его
невнимание, тем отчаяннее стремился я донести до него все, что пережил. Мне
чудилось, будто сейчас моя человеческая сущность каким-то образом может
пострадать. Армейский врач или кто другой, передо мной был просто человек, и
для меня в тот момент не было ничего важнее, чем достучаться до него именно
как до человека.
- Наша жизнь определяется множеством непредвидимых случайностей, -
начал я, стараясь говорить как можно короче, - и каждый день мы вступаем в
борьбу с неожиданностями и несчастьями, чтобы сохранить равновесие в этой
жизни. Два года назад, по причинам как личным, так и философским, я решил
больше не сопротивляться жизни. Не потому что хотел убить себя, нет - вы не
должны так думать - а потому, что считал: если я отгорожусь от суеты и хаоса
мира, то в конечном счете мне откроется его некая скрытая гармония, нечто
такое, что поможет мне познать себя. Надо было принимать все, как оно есть,
плыть по воле вселенских волн. Я не говорю, что смог до конца осуществить
свой замысел, наоборот, произошел полный провал. Но провал не означает, что
попытка была несостоятельной. Если бы мне предстояло умереть, то, наверное,
я был бы более достоин смерти.
Далее путаница все нарастала. Речь становилась все нелепее и
бессвязнее, и наконец я заметил, что врач меня уже не слушает. Он уставился
в какую-то невидимую точку над моей головой, и в его глазах читалась смесь
растерянности и жалости. Не знаю, долго ли продолжался мой монолог, чтобы
психиатр понял: случай безнадежный, по-настоящему безнадежный, а не
поддельное безумие, которое нужно разоблачить. "Довольно, дорогой мой, -
сказал он наконец, оборвав меня на полуслове. - Кажется, я начинаю
понимать". Пока он что-то писал в бланке, я молча сидел на стуле и меня
бросало то в жар, то в холод. "Отнеси это начальнику. - Он подал мне
бланк. - И скажи, пусть заходит следующий".
Я помню, как шел по коридору к кабинету начальника, зажав в руке бланк,
и боролся с соблазном посмотреть, что там написано. Но мне постоянно
чудилось, что за мной наблюдают изо всех щелей и наверняка есть такие,
которые читают мои мысли. Начальник, здоровяк в форме и полным собранием