"Пол Остер. Храм Луны" - читать интересную книгу автора

пережили тот возраст, в котором люди чаще всего покидают этот мир, и вряд ли
стоит полагать, что вы не проживете еще долгие годы.
- Возможно. Но если я ошибаюсь, то впервые за всю свою жизнь.
- Вы хотите сказать, что предчувствуете скорую смерть?
- Верно, предчувствую. Сотни маленьких примет подсказывают мне это.
Истекает отпущенный мне срок, и нам пора приступать к делу, пока еще не
поздно.
- Я так и не понял, к какому.
- К моему некрологу! Пора начать его составлять.
- Никогда не слышал, чтобы кто-нибудь сам писал свой некролог. Это
должны сделать за вас другие, уже тогда, когда вы умрете.
- Это тогда, когда другие знают о фактах чьей-то жизни. А если никто
ничего не знает?
- Я понял. Вы хотите обозначить некоторые основные вехи.
- Именно.
- А почему вы считаете, что ваш некролог захотят опубликовать?
- Его опубликовали пятьдесят два года назад. Не вижу причины, почему бы
им не сделать это еще раз.
- Не понимаю.
- Я был мертв. О живых некрологов не публикуют, ведь так? Я был мертв,
или, по крайней мере, так думали.
- И вы ничего не возразили?
- Не хотел. Мне нравилось, что меня считали мертвым, а когда об этом
написали в газетах, мне посчастливилось так и остаться среди мертвых.
- Вы, наверное, были знамениты.
- Я был очень знаменит.
- Тогда почему я ни разу не слышал о вас?
- Я носил другое имя. А когда умер, избавился от него.
- И какое это было имя?
- Да какое-то девчоночье. Джулиан Барбер. Оно мне всегда было противно.
- Но я и о Джулиане Барбере никогда не слышал.
- Теперь о нем уже никто не помнит. Это ведь было пятьдесят лет назад,
Фогг. Шестнадцатый-семнадцатый год. Я канул в Лету, как говорится, и больше
никогда не появлялся.
- А кем вы были, когда носили это имя?
- Живописцем. Великим американским живописцем. Если бы я продолжал это
дело, меня бы наверняка считали самым знаменитым художником своего времени.
- Очень скромно с вашей стороны.
- Я просто говорю как есть. Моя карьера была совсем недолгой, и я не
все успел.
- А где теперь ваши картины?
- Не имею ни малейшего понятия. Наверное, все исчезли, испарились. Меня
это сейчас уже не волнует.
- Тогда почему вы хотите написать некролог?
- Потому что я скоро умру, и тогда уже будет неважно, скрывал ли я
что-либо. В первый раз его сляпали кое-как. Может, теперь сделают
поприличнее, когда все узнают.
- Понятно, - сказал я, не понимая ничего.
- Конечно, во всем сильно задействованы мои ноги, - продолжил он, - ты
наверняка удивлялся, глядя на них. Все удивлялись, это вполне естественно.