"Пол Остер. Храм Луны" - читать интересную книгу авторана того и направлю, - сказал он и вдруг расплылся в улыбке, в широком
идиотском оскале читалась его власть надо мной. - Беспомощный, - повторил он мои слова. - Ты и сам точно такой же, мистер Художник, беспомощный мешок костей". Мне показалось, что сейчас он меня пристрелит. Я стоял, ожидая, что он спустит курок, и думал, сколько времени буду умирать после того момента, как пуля пробьет сердце. Я думал: вряд ли уже о чем-нибудь успею подумать. Казалось, что это будет длиться вечно: мы двое стоим и смотрим друг другу в глаза, а я жду, когда же он приступит к делу. И тут Скорсби захохотал. Он был донельзя доволен сам собой, как будто одержал какую-то огромную победу. Он убрал пистолет в кобуру и сплюнул. Так, будто уже убил меня, будто я уже был мертв. Он пошел обратно к застреленной лошади и стал снимать с нее седло и седельные вьюки. Я еще не пришел в себя после его шутки с пистолетом, но присел возле Бирна, осмотрел его и, как мог, промыл и перевязал раны. Через пару минут Скорсби вернулся и объявил, что готов ехать дальше. "Дальше? - переспросил я, - о чем ты? Мы не можем сейчас взять парня с собой, ему нельзя двигаться". - "Тогда оставь его совсем, - сказал Скорсби, - ему все равно крышка, и будь я проклят, если останусь тут, в этом дурацком каньоне, и стану черт знает сколько ждать, пока он подохнет". "Делай как знаешь, - ответил я, - но Бирна я не оставлю, пока он жив". Скорсби хмыкнул: "Ты говоришь, как герой какого-нибудь дурацкого романа, - сказал он. - Застрянешь здесь на неделю, дожидаясь пока он отдаст концы, и что тебе из этого?" - "Я за него отвечаю, - сказал я. - В этом все дело, и поэтому не брошу". записной книжки и написал письмо жене. Не помню, что я там написал. Что-нибудь этакое мелодраматическое - скорее всего именно так. Наверное, я пишу тебе в последний раз, и больше ты обо мне, видимо, никогда не услышишь... - да, по моему как раз так и написал. Предполагалось, что Скорсби отправит письмо, когда доберется до городка. Так мы, во всяком случае, договорились, но я понимал, что ему плевать на свое обещание. Это бы впутало его в наше исчезновение, а с какой стати ему нарываться на чьи-нибудь расспросы? Гораздо лучше просто смыться и выбросить всю эту историю из головы. Как оказалось, все именно так и произошло. По крайней мере, я думаю, что так и произошло. Позже, читая разные варианты своего некролога, я не нашел ни одного упоминания о Скорсби, хотя в своем письме упоминал его имя. Скорсби еще что-то мямлил о том, что соберет поисковую группу, если я не появлюсь через неделю, но понятно было, что этого он тоже делать не станет. Я так ему и сказал, глядя прямо в лицо, но он и глазом не моргнул, только опять мерзко осклабился. "Последний раз спрашиваю, мистер Художник, - сказал он, - ты едешь со мной или нет?" Я только отрицательно мотнул головой, разговаривать от злости не мог. Прощаясь, Скорсби тронул шляпу и стал взбираться на крутой склон, чтобы взнуздать свою лошадь и отправиться дальше. Вот просто так, ни слова больше не сказав. За несколько минут он добрался до вершины, и все это время я смотрел ему вслед. Не хотелось получить пулю в спину. Я думал, что он постарается пристрелить меня перед отъездом, наверняка постарается. Чтобы замести следы, знать наверняка, что я никому не расскажу о том, как он бросил умирать молоденького парнишку. Но |
|
|