"Ян Отченашек. Ромео, Джульетта и тьма (Повесть) " - читать интересную книгу автора

- О чем это ты? Что кончится, молодой человек?
- Ну, война, конечно...
- Ах, вот что! Эта проклятая война... Подмастерье привычно оглядывается
вокруг, задумчиво скребет щетину на подбородке, откладывает в сторону
ножницы и заговорщицки подмигивает:
- Осенью они получат от русских сполна, молодой человек. Можешь быть
уверен!
В те дни Павел с жадностью накидывался на газеты, глотал даже
отрывочные сообщения немецкого командования, упорно выискивая в них признаки
слабости, упадка, хотя бы едва заметных намеков на отступление. Их не было.
Если б воля одного-единственного человека могла обладать действенной
силой, немецкий фронт рухнул бы через секунду.
Сводки полны дифирамбами непобедимому гитлеровскому воинству,
сообщениями о наступлении на востоке, о потопленных судах, об успешных
действиях японцев, о грандиозных победах маршала Роммеля в Северной
Африке...
В один из вечеров Павел забежал к Войте, которому удалось кое-как
наладить свой двухламповый приемник. Плотно закрыв двери, можно ловить
заграницу. Передачи давали надежду, но осторожность комментариев и сообщений
была малоутешительна. Скорее наоборот! Прогнозам явно недоставало сказочно
простого оптимизма пророчеств Чепека. Что же делать? Думать, думать! Бежать
отсюда вместе с ней! Но куда? Закрывшись в своей комнате, Павел штудировал
карту Европы и беспомощно кусал губы. Я сумасшедший, безумный! Куда ни
глянь - всюду они! На севере, на западе, на востоке, на юге. Они расползлись
по Европе как тараканы, как саранча. Спрятаться можно разве что под землей,
с круглой дырой в голове. Его бросало в дрожь. Только теперь он
по-настоящему понял то, в чем раньше не отдавал себе отчета. В западне!
Люблю тебя!
Он должен что-то предпринять! Что? Жениться на ней! А поможет это? Он
осторожно разузнал. Нет - все напрасно! Она уже вне закона, официально она
просто не существует даже как еврейка. Все пути назад отрезаны.
Ничто больше не интересовало Павла. Угрожающе приближались устные
экзамены, но он и не вспоминал о них. Павел перестал встречаться с
товарищами; иногда кто-нибудь из них стучал в дверь его комнатки, и эти двое
замирали затаив дыхание. Павел перестал читать, звезды тоже не интересовали
его. На что они теперь? Какое мне дело до звезд, если собственная жизнь
повисла на волоске. Он убивал время шатаньем по улицам. У него было такое
чувство, будто ветер несет его по городу как смятый обрывок газеты. Павел
простаивал над рекой, швыряя камешки в ленивые струи, сидел в парке на
лавочке, пока неожиданный июньский дождик не загонял его в тоннель пассажа.
Со странным чувствам смотрел Павел на летнюю грозу, раскалывавшую небо и
низвергавшую потоки воды на камни мостовой. Вдыхал полной грудью острый
послегрозовой воздух, не замечая его аромата.
Хуже всего было дома. "Павлик, то, Павлик, это!" Мама. Что я, ребенок?
Мама просто невозможна, но какой толк сердиться на нее! По вечерам она
сидела одна в кухне над раскрытой Библией и шепотом, полузакрыв глаза,
сложив молитвенно пальцы, беседовала со своим богом. Впору разреветься как
маленькому.
- Тетя Бета пишет, чтоб ты приехал к ним на каникулы. Поможешь убирать
урожай. Они очень добры к нам.