"Владислав Отрошенко. Новочеркасские рассказы " - читать интересную книгу авторао том, что заболею есаульской чахоткой и умру. И вот тогда, думал я, попадья
Анюта узнает - ей расскажет об этом мой верный друг Родя,- как я сильно любил и как мучился из-за нее. - Ну почему, почему Васек ее прячет? Почему она не выходит на улицу? Когда я увижу ее? - хмуро спрашивал я у Роди. Родя на это пожимал плечами и предлагал мне пойти на Аксай, переплыть на другую сторону и спрятаться там в заброшенном ржавом катере, чтобы увидеть оттуда, из круглого окошка, затянутого крепкой паутиной, как загорает голой на песчаной ребристой прогалине в камышах сестра Енота. - Спроси про свою Анюту у Маленькой Махоры, - посоветовал мне однажды Родя.- Она все знает. Только деньги не позабудь - без денег не подходи к ней. - Почему? - Она на тебя наступит ногой и раздавит. Или прикажет цыганам, чтобы они тебя украли и увезли в степь. Будешь у них танцевать по ночам и сапоги им чистить. Понял? - А много ей надо денег? - спросил я. - Не знаю. Много, - брякнул Родя.- Телескоп вон продай Еноту. В тот же день я отправился искать Енота, самого жадного и хитрого меняльщика в округе. Как и Маленькая Махора, он жил на Аксайской улице. Но найти его там было почти невозможно. "Гайдает гдей-то! " - отвечал в любое время его одноглазый дед, беспрестанно чинивший ставни на окнах. К полудню я уже ненавидел эту сонную и безлюдную Аксайскую улицу, чьи дряхлые домики - все, казалось, лежавшие на стенах от страха свалиться желтый сыпучий ракушечник, завершался расщелинами и обрывами. Я спускался в эти расщелины по узким тропинкам, выводившим к берегам Аксая, заглядывал в полузаброшенные сарайчики на задних дворах, излазил тесные, заросшие кустами проулки между дворами. Енота я нашел только вечером на дне глубокой балки, где он бесцельно палил костер. По моим свежим царапинам, запыленным сандалиям и частому дыханию Енот тут же понял, как долго и упорно я его искал. Он даже не глянул на телескоп, который я держал в руках, гудевших от неотлучной тяжести. Когда же я сказал, что продаю его, Енот изобразил на лице такое угрюмое равнодушие, как если бы речь шла о дымящейся головешке, которую я только что подобрал с земли... Главную драгоценность в округе я продал всего лишь за три рубля ! Больше Енот не давал, как я его ни упрашивал. Выбравшись из балки, я пошел по Аксайской улице прямо к бабке Махоре, зажав в кулаке эти три рубля одной истертой бумажкой, добытые с таким трудом и с такими жертвами. Прощай, Луна в узорчатых серых пятнах! Прощай, Венера, сияющая бирюзовой бусиной в центре дрожащего темного круга! - Дурень чертов! Гэть отсюда! - вот и все, что я услышал от Маленькой Махоры, когда, приблизившись к ней, показал на ладони деньги и спросил отстраненно, как у каменного изваяния, полюбит ли меня попадья Анюта и скоро ли я увижу ее. На следующий день, ранним утром, когда я понуро шел вниз по спуску Разина к Аксайской улице с альбомом марок под мышкой и полными карманами |
|
|