"Владислав Отрошенко. Наряд Мнемозины " - читать интересную книгу авторасебя и ящик, и сумку, и еще два чемодана, полез на отрог.
- Не хочет... Ну что ж, начнем без него. К столу, мои дорогие! - Кавалер рассадил всех по своему разумению: штурвального спиною к костру ("Вот сюда, Демиург Александрович, вам будет теплее"), Аделаиду Ивановну - по левую руку от него, сам сел по правую, а Уриила посадил напротив Демиурга. Суп и мясо все ели с удовольствием. Аделаида Ивановна нахваливала кавалера ("Молодец, молодец, мой маленький старикашечка, вкусно все приготовил"), а тот, отправляя в рот один за другим ломтики мяса, отпивая вино из глиняной пиалки, еще успевал развлекать ее своими рассказиками о "славном герцоге": - За ужином Филипп был всегда молчаливым и хмурым, вот таким же, как теперь Демиург Александрович... Вы слушаете меня, Аделаида Ивановна? ("Конечно, мой козлик".) Нет, вы смотрите на море - бросьте, мы еще налюбуемся на него вдоволь... Так вот, однажды мы ужинали с герцогом в моем замке, с ним были прекрасная Изабелла и несколько незначительных барончиков с женами, и герцог разговорился, да так, что целый час не мог остановиться; все рассказывал и рассказывал о своих ужасных видениях, о каких-то кошмарных снах, говорил, что будто является к нему по ночам архангел Гавриил, да не такой, знаете ли, благостный, как его пишут на картинах, а в черных одеяниях, злой, со страшным, перекошенным ртом, заносит над ним копье и кричит: "Ты! Ты, греховодник, родил на свет пакостного Иуду!.." Подлить тебе супчику, Уриил? ("Нет, господин кавалер, спасибо".) - Так что же герцог? - Герцог, Аделаида Ивановна, долго рассказывал о том, как он спорит с архангелом, как молит его о пощаде, а потом вдруг замолчал, отвел глаза в какую собаку? "Вот эту!!" - уже кричит он и показывает пальцем на паркет. "Она хочет вцепиться мне в горло, ты разве не видишь, мерзавец!" Простите, герцог, здесь нет собаки. "Нет? Ах, нет!! Ну тогда пусть вон тот барон встанет на четвереньки и лает, лает! Черт побери!" - И барон, конечно же, подчинился? - Да, да, Аделаида Ивановна, подчинился. Герцог ведь был в болезненном состоянии - воспоминания о снах удручили его. И надо было его как-то утешить. Вот барон и утешил... Правда, герцог потом мне признался, что он, знаете ли, спаясничал, что никакие архангелы ему не снятся - ему просто хотелось поставить барона на четвереньки, потому что тот за ужином слишком влюбленно смотрел на прекрасную Изабеллу. А в другой раз... - Арнольдик! - перебил его штурвальный. - Костер совсем не греет. Мне холодно. - Не греет?.. Ах вы, мой милый, да вы же просто устали - все за рулем, за рулем! Хотите, я принесу вам плед? - Нет, Арнольдик, согрей вина. - Сию минуту, Демиург Александрович! - Кавалер схватил со стола бутылку и подбежал к костру. Пламя поднималось по-прежнему высоко; оно стояло за спиной Демиурга ровным, почти неподвижным столбом, только самые кончики его плясали где-то в ночных небесах, под звездами, разбрасывая жаркую пыль. Золоторунный рыцарь вылил вино в котелок, пристроил его на камне возле огня, и, когда красноватая пена поднялась, зашипела, выползая на раскаленный камень, он быстро помешал жидкость деревянным черпаком, - и вот тогда, Мнемозина, он действительно кинул в посудину пеструю птичку, мгновенно |
|
|