"В.В.Овчинников. "Ветка сакуры" тридцать лет спустя (новые главы)" - читать интересную книгу автора

трудный язык никому не хотелось учить. Поэтому мое заявление использовали
для воспитательной работы. Вы, мол, дезертируете, а люди сами просятся...
А два года спустя в гражданской войне произошел перелом, она
закончилась победой Мао Цзедуна. Была провозглашена Китайская Народная
Республика и я оказался обладателем самой перспективной, самой дефицитной
профессии.
Первой массовой общественной организацией, созданной в Пекине после
освобождения, стало Общество китайско-советской дружбы. В 1950 году в Москву
впервые прибыла его делегация. Меня прикрепили к ней в качестве переводчика.
Одним из пунктов программы было посещение газеты "Правда". Ее тогдашний
редактор Леонид Ильичев и глава делегации философ Линь Боцюй, состязались в
остроумии. Шуток гостя я часто не понимал, а остроты хозяина не знал как
перевести. Но смело импровизировал, так что собеседники остались в восторге
друг от друга и от моих языковых способностей.
- Вы неплохо знаете Китай. Никогда не пробовали сами писать на
дальневосточные темы? - спросил Ильичев при прощании.
Я ответил, что опубликовал в журнале "Новый мир" свою дипломную работу
- "Советская литература в Китае". Ильичев попросил принести ему номер, что я
и сделал. В итоге министр обороны подписал приказ "откомандировать старшего
лейтенанта Овчинникова В.В. в распоряжение главного редактора "Правды". Так
решилась моя судьба на всю остальную жизнь.
За полвека труда в международной журналистике я написал пятнадцать
книг, которые разошлись общим тиражом в семь миллионов экземпляров.
Зарубежные коллеги убеждены, что подобный коммерческий успех должен принести
автору после уплаты любых налогов не менее семи миллионов долларов.
Но для тех, кто "посетил сей мир в его минуты роковые", причем именно в
нашей стране, дело сложилось иначе. Во-первых, интеллектуальная
собственность в советские времена недооценивалась. Например, моя книга
"Горячий накал. Хроника тайной гонки за обладание атомным оружием" вышла
тиражом в 500 тысяч экземпляров. Их сразу же раскупили, как и второй тираж
тоже в 500 тысяч экземпляров. Продавалась книга по цене 1 рубль,так что
издательство получило миллион. По международным ставкам доля автора
составляет 7-10 процентов выручки. Или 70-100 тысяч рублей. Мне же заплатили
всего 3 тысячи. Подобным же образом расплатилась со мной и "Роман-газета",
издавшая два других моих бестселлера: "Ветка сакуры" и "Корни дуба" тиражем
по 2,5 миллиона экземпляров. К тому же при таких ничтожных ставках мои
гонорары за семь миллионов проданных книг в 1991 году девальвировались в 43
доллара. Так что вопреки представлениям зарубежных коллег ни яхты, ни виллы
у моря у меня нет.
Творческий реестр моих пятнадцати книг открывает и замыкает тема
Тибета. Возможность "вознестись в Шамбалу" дважды - в 50-х и в 90-х годах -
считаю подарком судьбы. В 1955 году я стал первым россиянином, которому
посчастливилось проехать туда по только что проложенной автомобильной
дороге, встретиться с далай-ламой в Лхасе и с панчен-ламой в Шигатзе. Так
родилась первая книга: "Путешествие в Тибет".
Четыре десятилетия спустя тот же путь потребовал не трех недель пути в
тряском джипе, а всего двух часов полета. Однако на четвертый день
пребывания в Лхасе меня госпитализировали с острым отеком легких. Эта форма
высокогорной болезни часто имеет летальный исход. Повторить подвиг
собственной журналистской юности оказалось делом рискованным. Пришлось