"Амос Оз. Чужой огонь" - читать интересную книгу автора

Руки у Яира крепкие, покрытые густой черной порослью. Нет, о нем нельзя
сказать, что он грузен, но некая тяжесть, некая медлительная увесистость
заметны в каждом его движении. Лили Даненберг назвала бы это "массивностью"
и тем самым как бы вновь намекнула на бедность иврита, который не в
состоянии передать тонких нюансов. Разумеется, для Эльханана Кпайнбергера не
составило бы никакого труда доказать, сколь беспочвен этот едкий намек. Он
мог бы в один миг предложить соответствующее определение на иврите, а то и
два, и мимоходом щегольнуть ивритской идиомой, передающей понятие "нюанса".
Не исключено, что молодцеватая, подкупающая основательность, которой
наделен Яир, довольно скоро уступит место почтенному домашнему брюшку, как у
его отца Иосефа Ярдена. Острый глаз уже сейчас может заметить первые
признаки, но пока, - Лили Даненберг не станет кривить душой, - пока Яир
Ярден - парень складный и очень привлекательный. Густые пшеничные усы, в
которых застревают иногда крупинки табака, придают его облику особую
весомость.
В университете Яир занимается экономикой и наукой об управлении
производством. Перспективы неограниченные. Романтические причуды - киббуцы и
пограничные поселения не увлекают Яира. В политике он сторонник умеренных
взглядов, перенятых у отца. Только Иосеф Ярден любит сравнивать нынешнюю
политическую ситуацию с бесплодной пустыней, где царят коррупция и
карьеристское чванство, Яир же видит здесь перед собой широкое поле
деятельности.
- Может быть, предложишь мне сигарету, Яир? - сказала Лили.
- Ясное дело. Хотите сигарету, Лили?
- Спасибо. Свои я второпях забыла дома.
- Спичку, Лили?
- Спасибо. Дина Ярден. Вполне музыкальное имя, почти как Дина
Даненберг, только, может быть, чуточку попроще. Когда у вас родится ребенок,
можете назвать его Дан. Как в этой экзотической песне о колокольчиках и
верблюдах: Дан Ярден. Значит, быть мне бабушкой. Сколько времени вы мне
дадите, какую отсрочку? Год? Или меньше? Можешь не отвечать. Это вопрос
риторический. Интересно, Яир, как сказать на иврите "риторический".
- Не знаю, - ответил Яир.
- Да я и не спрашиваю тебя. Это я так, риторически.
От замешательства Яир начал пощупывать мочку уха: "Что это с ней? Тоже
еще. Чего ей от меня надо? что-то тут нечисто - темнит-темнит, а в чем дело,
не разберешь".
- А сейчас ты ищешь, что бы такое сказать, и не можешь найти. Не
трудись. Твоя галантность не подлежит сомнению, и ты, слава Богу, не перед
экзаменационной комиссией.
- Что вы, Лили, я вовсе не считаю вас экзаменационной комиссией. Совсем
наоборот. То есть...
- Ты очень импульсивен, Яир. Мне неважно, насколько ты находчив и
остроумен в ответах. Меня куда больше интересует твое, как бы это сказать...
эспри.
В темноте Лили улыбнулась.
Они поднялись к центру Рехавии и повернули на север. Навстречу им
попался прохожий - худой, в очках, должно быть, студент, горящий огнем
социального экстремизма и неразделенной любви. На ходу он слушал транзистор.
Яир замедлил шаг, повернул голову и навострил уши, пытаясь уловить хотя бы