"Амос Оз. Повесть о любви и тьме" - читать интересную книгу автора

библейское слово "лезаен" (вооружать), не подозревая, что в разговорном
иврите это слово имеет совсем иной смысл - заниматься сексом.
С другой стороны, отец всегда морщился, когда я, наводя порядок,
определял свои действия глаголом "лесадер" - от "седер" (порядок). Глагол
этот представлялся совершенно безобидным, и мне было непонятно, почему он
так раздражал папу. Отец мне, разумеется, ничего не объяснял, а спросить
было просто невозможно. Спустя годы я узнал, что еще до моего рождения, в
тридцатые годы, слово это означало "сделать ее беременной", или того проще -
"переспать с ней" и при этом не жениться на ней. Поэтому, когда я употреблял
это слово по отношению к кому-либо из своих приятелей, отец брезгливо кривил
губы, морщил нос, но, безусловно, ничего мне не объяснял - как можно!
Когда дело касалось личных отношений, они не разговаривали на иврите, и
возможно, в самые интимные моменты они вообще не разговаривали. Молчали.
Надо всем нависала тень страха - показаться смешным либо произнести что-либо
смешное...

2

На первый взгляд, самую верхнюю ступеньку лестницы престижа занимали в
те дни пионеры-первопроходцы, освоители новых земель. Но они были далеко от
Иерусалима - в долинах Галилеи, в пустыне, протянувшейся вдоль Мертвого
моря... Мы издали восхищались этими крепкими задумчивыми парнями, чей образ
на фоне трактора и вспаханных борозд красовался на плакатах, издаваемых
Еврейским национальным фондом.
На ступеньку ниже располагался "организованный ишув" - та часть
еврейского населения Эрец-Исраэль, которая состояла в различных
объединениях, организациях и группах, таких, как Всеобщая конфедерация
профсоюзов - Гистадрут, боевая подпольная организация Хагана или больничная
касса. Это были люди, которые читали газету "Давар", - их можно было увидеть
летом на балконах, где они сидели в майках и с газетой в руках. Они носили
одежду цвета хаки, питались салатом, яичницей и простоквашей, отдавали
предпочтение не слишком острым маслинам в стеклянных баночках компании
"Тнува" и вообще продукции местного производства, неукоснительно платили
добровольный налог, собираемый на национальные нужды и называвшийся "выкуп
за ишув", были сторонниками Рабочей партии и "политики сдержанности" по
отношению к британцам, приверженцами ответственности и солидного образа
жизни, уважали человека труда и партийную дисциплину, И это они распевали на
строительстве первого еврейского порта в Тель-Авиве:

Голубое небо, голубая вода,
Порт мы построим здесь навсегда!
Порт навсегда!

Противостояли "организованному ишуву" те, кто находился, как говорится,
"по ту сторону забора" - тут и отщепенцы-террористы, и ультраортодоксальные
евреи из иерусалимского квартала Меа Шеарим, и коммунисты, ненавидящие
сионизм, и еще всякие интеллигенты, карьеристы, артисты, эгоцентристы
космополитически-декадентского типа. И вместе с ними - разного рода чудаки,
стряхнувшие с плеч своих иго любых законов, индивидуалисты, сомнительного
толка нигилисты, репатрианты из Германии, бежавшие от Гитлера (здесь их