"Амос Оз. Рифмы жизни и смерти" - читать интересную книгу автора

было лет пятнадцать, одна из его одноклассниц (девушка не красивая, но
привлекательная) подарила ему книгу Германа Гессе "Нарцисс и Гольдмунд" и в
качестве посвящения написала четыре строчки поэта Цфании Бейт-Халахми:

Кружит над миром ветер,
Замрет и вновь летит...
Жди: может быть, на крыльях
Тебя он вдаль умчит.

После доклада Якира Бар-Ориана наступила очередь Рохеле Резник прочесть
слушателям четыре коротких отрывка из новой книги. Лет тридцати пяти,
красивая, но лишенная сексуальной притягательности, худенькая, скромная,
смущающаяся. Ее темные волосы заплетены в тугую косу, и коса эта
по-старомодному перекинута через плечо, прикрывая левую грудь.
На ней ситцевое платье: по кремовому полю разбросаны нежные голубоватые
или фиолетовые цикламены. Платье без рукавов, но закрытое до самой шеи.
Благодаря своей одежде, своей косе, своей скромности, Рохеле кажется
писателю неким персонажем, уцелевшим со времен прежних поколений, со времен
первых израильских поселенцев. Или, возможно, она из религиозной семьи?
Рохеле Резник стоит перед публикой. Бровь ее слегка изогнута, лицо
склонено к микрофону, тонкие руки держат твой том так, словно пытаются
удержать в равновесии поднос с хрустальными кубками. И она читает из твоей
новой книги, и кажется, будто нет в этой книге ничего, кроме нежности и
милосердия. Даже отрывок, включающий язвительный диалог, написанный тобою
так, будто разбросал ты осколки стекла, в ее исполнении полон доброты и
сочувствия.
Зачем ты пришел сюда нынче вечером? - спрашивает себя писатель. Что
вообще ты пытаешься найти здесь? Разве твое место сейчас не дома, у
письменного стола? Или валялся бы ты на ковре и, лежа на спине, изучал
потолок... Какой мутный бес толкает тебя вновь и вновь метаться среди
подобных сборищ? Вместо того чтобы находиться здесь, ты мог бы, к примеру,
сидеть и слушать в тиши своей комнаты Кантату номер сто шесть, называемую
Актус Трагикус. А возможно, ты мог бы быть инженером, который проектирует
трассу железной дороги, проходящей в труднодоступной горной местности, -
ведь в детстве ты мечтал заниматься именно этим, когда вырастешь. (Отец
служил секретарем посольства в Боготе, и будущему писателю, тогда
двенадцатилетнему мальчику, довелось побывать в горной области, где
железнодорожный состав с расшатанными вагонами тащился, извиваясь, меж
головокружительными пропастями, и эта поездка все продолжается и
продолжается в его ночных снах...)
И все-таки: почему ты пишешь? И для кого? Какова главная идея твоих
произведений, если она вообще существует? Какова роль твоих историй и кому
они приносят пользу? Каковы твои ответы на сущностные вопросы или, по
крайней мере, на некоторые из них?
Красоту, милосердие и сочувствие находит в написанных тобою страницах
Рохеле Резник, эта милая, почти красивая, но совсем лишенная
притягательности девушка.
В стороне, в одном из задних рядов, сидит себе какой-то парень... Нет,
не парень, это человек лет шестидесяти или шестидесяти пяти, потрепанный,
колючий, сморщенный, похожий на облезлую обезьяну, почти лишенную волосяного