"Амос Оз. Рифмы жизни и смерти" - читать интересную книгу авторагорле она стерпит выговор и поблагодарит писателя за его лестные отзывы: не
ей причитаются все похвалы, а тому произведению, отрывки из которого она читала. Когда писатель задержится на мгновение и позволит ей спуститься по лестнице первой, она будет бормотать, повторяя вновь и вновь: "Все в порядке, спасибо, ничего, все, право же, в полном порядке". А затем, словно опасаясь обидеть его отказом, скажет с грустью: "Нет, спасибо, я не курю, сожалею, спасибо, я правда не курю..." И с силой, как будто прикрываясь броней, прижмет к груди книгу, обернутую в гладкую коричневую бумагу и стянутую двумя резинками, отрывки из этой книги она только что читала публике. - Вы знаете, - скажет писатель, - правда в том, что я был бы очень рад, если бы вместо всех этих разговоров они бы просто дали вам возможность читать в течение всего вечера, иными словами, если бы весь вечер был отдан только художественному чтению вместо всего этого ковырянья, вместо толкований и анализов, вместо всех этих плоских шуток, от которых я и сам в конце не удержался. Ведь вы же читаете мои вещи прямо-таки из самой глубины, читаете так, словно находитесь внутри книги, а не просто держите ее открытой перед глазами. Когда вы читаете, книга сама начинает говорить со слушателями. На это Рохеле Резник ответит ему смущенным бормотаньем: - Все в порядке, спасибо, ничего. Право же. Все в полном порядке... - Но в ту же секунду ей станет совершенно ясно, что не так она должна была ответить на его слова, и, готовая вот-вот расплакаться, она попросит у него прощения. попытается поддержать ее за локоть, чтобы она не споткнулась. Другая рука его в это время будет нашаривать кнопку для включения света, однако тем временем рука, протянутая, чтобы поддержать, помочь, немного заблудится в темноте, и пальцы на секунду коснутся тепла ее груди, и тут же они, эти пальцы, окажутся на перилах, и вспыхнет свет, ибо кто-то на другом этаже опередит писателя и нажмет на выключатель. Писатель извинится, и немного удивленная Рохеле Резник скажет ему дрожащим голосом: - Все в порядке, ничего. Спасибо, право же, большое вам спасибо. И простите, что я немного волнуюсь. Писатель, продолжая свою мысль, ответит ей: - А главное, голос ваш кажется мне таким близким к внутреннему голосу героини, именно таким я слышал его, когда писал... От этих слов у Рохеле задрожат губы. И, опустив глаза, она признается, что вообще-то очень боялась этого вечера, просто умирала от страха: ведь представлять публике избранные отрывки из произведений автора в его присутствии - это подобно тому, предположим, как играть отрывки из Шуберта, когда сам Шуберт сидит в зале. Писатель предложит Рохеле Резник проводить ее домой: как раз сейчас ему лучше всего побродить по улицам, подышать вечерним воздухом, а они смогут побеседовать дорогой или даже посидеть в кафе, выпить чего-нибудь холодненького или горячего. А может, чего-нибудь покрепче? И тут она совсем растеряется, зальется румянцем от ушей до шеи, словно вдруг расстегнулась застежка-молния на ее платье, и в полном смущении станет извиняться: к сожалению, провожать ее просто некуда, поскольку так уж |
|
|