"Амос Оз. Рифмы жизни и смерти" - читать интересную книгу автора - Смотрите, я ведь не настаиваю... Может, и в самом деле этот врач убил
всех, одного за другим, а не негр. Я обычно подозреваю того, кто выглядит невиновным. Все выяснится очень скоро. Все, что я сказал, было моим личным предположением, не более того. Спустя еще несколько мгновений Хути, окончательно сдаваясь, добавляет: - Обратите внимание, у нас в иудаизме, если не ошибаюсь, в талмудическом трактате "Таанит", сказано: "Господь запоминает тех, кто много убивает". Раввин Джанах так поясняет это: Господь действительно призрел на Авеля и на дар его, но, по сути, предпочел как раз Каина. Доказательство тому: Авель умер молодым, еще до того, как успел жениться, вот и выходит, что все мы, весь род человеческий, включая и нас самих, то есть еврейский народ, все мы вышли из семени Каина, а не из семени Авеля. Разумеется, никого я не хотел обидеть, не приведи Господь. Господин Леон обдумывает какое-то время сказанное, сгрызает три-четыре орешка и спрашивает: - Ну и что? Что ты хотел этим сказать? И Шломо Хути печально отвечает: - Кто? Я? Что я знаю? Конечно, есть еще много разъяснений и толкований в иудаизме, но я лично все еще нахожусь, как говорится, на нижней ступеньке. В общем-то, я знаю очень мало. Почти ничего. Скажите, разве не жаль, что Он предпочел Каина? Разве не лучше было бы для нас, если бы Он предпочел Авеля? Но у Него уж точно была причина. Во Вселенной ничего не бывает без причины. Ни единой вещи. Ничего. Будь то даже вот эта ночная бабочка. Будь то даже волос в супе. Что бы то ни было, любая вещь в мире, без исключений, свидетельствует не только о себе. Свидетельствует о себе и еще о чем-то это называется "сокрытое". То, что знают только великие праведники, те, кто "на ступенях святых и чистых". Господин Леон ухмыляется: - Да ты, похоже, слегка свихнулся, Хуги. Даже больше, чем "слегка". Те, кто приобщают тебя к вере, как видно, окончательно задурили тебе голову. То, что ты разговариваешь не слишком вразумительно, это для меня не новость. Но в последнее время, с тех пор, как ты попал в лапы тех, кто старается вернуть тебя к вере, ты не только бестолково выражаешься, но мелешь невесть что. Какая связь, объясни мне, пожалуйста, между ночной бабочкой и Каином с Авелем? Между волосом в супе и святыми праведниками? Лучше тебе помолчать, Хуги. Хватит. Тихо. Не мешай смотреть. Реклама уже кончилась. Шломо Хуги обдумывает услышанное. И наконец пристыженно и виновато, почти шепотом, произносит: - По правде? Я и сам не понимаю. Понимаю все меньше и меньше. Похоже, самое лучшее для меня - молчать. Юваль Дахан выходит на веранду. Не зажигая света, он лежит в гамаке матери и не обращает внимания ни на летучих мышей, носящихся вокруг или устроившихся в листве фикуса, ни на тонкое жужжание комаров; мысленно он сочиняет письмо писателю, литературный вечер которого состоялся несколько часов назад в Доме культуры имени Шуни Шора и погибших в каменоломне. В своем письме юноша выскажет неприятие той сухой учености, которую продемонстрировал в своей лекции специалист-литературовед, попытается в нескольких фразах выразить то богатство чувств, которое рождают в нем рассказы писателя, объяснит, почему он думает, что именно этот писатель |
|
|