"Амос Оз. Рифмы жизни и смерти" - читать интересную книгу автора

карета "скорой помощи" или пожарная машина. Этот вой, вестник несчастья,
постепенно затухает, но не потому, что удаляется, а потому, что, похоже,
теряет силу. Но следом улица оглашается прерывистым завываньем
противоугонного устройства одного из автомобилей на стоянке - кажется, что
он охвачен ужасом, страшась навсегда оказаться покинутым в темноте. Скажет
ли писатель сегодня что-то новое? Сможет ли он объяснить нам, как дошли мы
до жизни такой и что нужно сделать, чтобы в корне изменить ситуацию? Видит
ли он нечто такое, чего мы пока еще не видим?
Кое-кто из собравшихся в Доме культуры принес с собой книгу, которую
будут обсуждать нынешним вечером, и пока что использует ее или сложенную
газету "Давар" в качестве веера. Назначенное время уже подошло, а писателя
нет и в помине. Программа встречи предусматривает вступительное слово,
лекцию литературоведа, чтение небольших отрывков из новой книги, выступление
самого писателя, вопросы и ответы, заключительное слово. Вход свободный, а
писатель этот вызывает определенное любопытство.
И вот он наконец прибывает.
Уже двадцать минут у лестницы, ведущей в зал, поджидает его местный
культработник, семидесятидвухлетний мужчина, солидный, симпатичный, округлый
и краснолицый. Его лицо похоже на спелое яблоко, слишком долго пролежавшее в
корзинке и уже начавшее немного подсыхать и сморщиваться, щеки покрыты
нездоровой сеточкой голубых капилляров. Какой то кисловатый запах исходит от
его тела и резко чувствуется при рукопожатии. Однако душа его, как и прежде,
все еще пожарный брандспойт, выбрасывающий во все стороны потоки
общественнического энтузиазма. Прямо с ходу завязывает он с писателем,
который моложе его лет на тридцать, бурные дружеские отношения, сдобренные
толикой веселой почтительности и уважения. Такая интимность могла бы
возникнуть между двумя многоопытными бойцами-подпольщиками: мол, и ты, и я,
каждый в отведенном ему секторе борьбы, мы без устали сражаемся за
возвышенные идеалы и ценности культуры, за укрепление бастионов духовности.
Именно поэтому в своем дружеском кругу, за кулисами, позволительны два-три
легкомысленных мгновения - перед тем, как с подобающей солидностью войдем мы
в зал и сядем за стол, стоящий на сцене.
- Ну вот, ну вот, ну вот, добро пожаловать, мой молодой друг, тут тебя
уже ждут не дождутся, как жениха, хи-хи... Как бы это сказать... Ты немного
опоздал? Что? Тебя задержали в кафе? Ну, не страшно. У нас все опаздывают.
Тебе не приходилось слышать известную шутку о том, как на обряд обрезания
опоздало духовное лицо, совершающее этот обряд? Нет? Так я тебе расскажу...
Или, пожалуй, расскажу попозже: история эта несколько длинновата, она, между
прочим, есть и у Друянова. Ты ведь знаешь Друянова? Нет? Но как же так?!
Ведь ты - писатель в Израиле! Друянов, рабби Алтер Друянов, автор трехтомной
"Книги анекдотов и острот"! Да ведь эта книга - подлинные золотые россыпи
для каждого еврейского писателя! Ну да ладно. Пусть так. Ведь они уже
расселись и с нетерпением ждут нас. О Друянове мы поговорим потом.
Обязательно поговорим. Только, пожалуйста, не забудь напомнить мне: у меня
есть и свое скромное мнение по поводу различия между анекдотом и остротой.
Ну, ладно. Потом. Ты ведь чуть-чуть припоздал, мой друг, но не страшно, не
страшно, ничего, только мы здесь уже начали опасаться, что, быть может, музы
твои, хи-хи, начисто вычеркнули нас из твоего сердца. Но отступиться мы не
отступились! Нет и нет, дорогой мой друг! Мы ведь известные упрямцы!
Писатель, со своей стороны, извинился за опоздание и пробормотал себе в