"Ю. Эвола. Языческий империализм" - читать интересную книгу автора

жественной, разносторонней и опасной жизни, недоступной для других, вступивших
в борьбу. Они оставались вождями, которым массы поклоняются и повинуются
вполне естественно и добровольно, пока не появятся другие, еще более сильные,
и предыдущие вожди сами передадут им права и полномочия, без злобы и зависти,
а честно, по-военному. Только при таком понимании иерархии наилучшим образом
сохраняется ценность индивидуума. В демократическом решении этой проблемы
индивидууму грозит исчезновение за безличной дейс твительностью нивелирующего
всех закона, который ни в чем не индивидуализируется, ничем не оправдывается и
служит взаимной поддержкой, взаимной защитой и взаимным рабством существам, ни
одному из которых не достаточно самого себя.

ИРРАЦИОНАЛЬНОСТЬ РАВЕНСТВА

Возвращаясь к тому, о чем говорилось в начале этой главы, мы за
демократическим понятием "народ" снова встречаем неявно выраженную идею
"многих" - понимаемую (и в этом состоит отличие) в смысле "многих равных",
т.к. в ней вожди определяются не качественным, а количественным образом
(большее число голосов, большинство, выборная система). Но количество только
тогда может быть критерием, когда признается равенство отдельных людей,
которое делает о динаково значимым голос каждого из них.
Именно этот вечный закон равенства и следует опровергнуть в первую
очередь. Неравенство людей - это настолько очевидная вещь, что не хочется
тратить слова на ее доказательство: для того, чтобы понять это, надо лишь
раскрыть глаза. Но те из наших противников, которые согласятся с этим, могут
поставить, однако, принципиальный вопрос: хорошо, люди н е равны, но они
могут быть равны. Неравенство несправедливо, и не признавать его, не следовать
ему - в этом и состоит ценность и преимущество демократических идеалов.
Однако это - только пустые слова: дело в том, что понятие "многие"
логически противоречит понятию "многие равные".
Во-первых, согласно закону Лейбница об идентичности неотличимого, который
гласит: существо, абсолютно идентичное другому, является с ним одним и тем же
существом. Кант старался опровергнуть этот закон, указывая на то, что в
пространстве, по его мнению, могут находиться две одинаковые, но все же
отличающиеся друг от друга вещи: но даже если отбросить абсурдность
перенесения в духовную область того, что касается только физического мира,
современное представление о пространстве полностью вскрывает заблуждение
Канта, так как согласно этому представлению, каждая точка имеет различное каче
ство при принятии функции 4-мерного пространственного континуума Минковского.
Понятие "многие" уже заключает в себе принципиальное различие: так как "многие
равные", абсолютно равные, были бы не многими, а только одним. Желать
равенства многих- это чистое противоречие.
Во-вторых, согласно закону достаточного основания, который гласит: в
каждой вещи должно быть основание тому, что она есть именно эта вещь, а
никакая другая. Если бы и существовало нечто, абсолютно тождественное
чему-нибудь без "достаточного основания", т о это нечто было бы в
действительности лишь бессмысленным дублем.
Из этих законов вполне последовательно вытекает идея того, что "многие"
не только не равны, но и что они должны являться таковыми, и что неравенство
de facto истинно только потому, что оно является неравенством de jure. Оно
существует только потому, что оно необходимо.