"Ю. Эвола. Языческий империализм" - читать интересную книгу автора

совершенно независимые и подчиняющие себе хозяйственный уровень, а не наоборот
- не так, как это происходит в современном обществе.
Поэтому когда гипертрофия этой болезни в чудовищном банко-промышленном
тресте присваивает себе название "империализм", мы не не можем не улыбаться. И
хладнокровное утверждение идеи радикальной революции против власти золота,
капитала, машин, процентов м мифа труда неизбежно должно являться предпосылкой
истинной Империи. Отмечая эту линию, которая проходит через все революционные
идеологии как признак восстания против современного рабства, мы идем дальше и
утверждаем, что она сама страдает тем же недугом : она сама остается лишь на
уровне хозяйственных и социальных проблем, она не ставит своей целью
освобождение от хозяйственного ига во имя дифференцированных,
сверх-экономических и метафизических ценностей, освобождение, при котором
избавленные от хозяйс твенного рабства глубинные силы снова смогли бы выйти на
поверхность - напротив, ее целью является лишь "социалистическое"
освобождение, т.е. просто улучшенная систематизация тех же хозяйственных
проблем, определяющихся чисто материальными и утилитарными потребностями масс.
Отсюда недоверие, нетерпимость и скрытая злоба в этих тенденциях по отношению
ко всему "духовному" и "интеллектуальному" как к "ненужной роскоши": вне
хозяйственного уровня они не видят и не хотят ничего замечать, с тем же духом
плеб ейской нетерпимости, который уже проявился во времена падения Рима.
Против этого первого корня европейского недуга необходимо бороться двумя
видами оружия. О первом виде мы не будем широко распространяться: он состоит в
создании элиты, в строгом и жестком вырабатывании из недифференцированной
субстанции сегодняшних индив идуумов новых отличий, новых интересов и новых
качеств. И при этом должна возродиться аристократия, поколение господ и
повелителей. И это прежде всего.
Во-вторых, нам необходимо восстание, принципиальная революция, которая
освободит нас от машин, от внешней, неорганичной, автоматической и
насильственной зависимости, которая сбросит еврейское
хозяйственно-капиталистическое ярмо, которая осмеет обязанност ь труда,
возведенную во всеобщий закон и поставленную как самоцель, которая освободит
нас, которая вскроет отверстие для воздуха и света, чтобы на основе этой
свободы - не через насилие, не через спекуляцию на потребностях, не через игру
на жалости, инте ресах и амбициях, а через спонтанное осознание, порожденное
ощущением ценностей и сверхрациональных сил, порожденное верностью особому
виду бытия, знанием природы, достоинства и качества - создать иерархию.
Органичную, прямую, реальную иерархию: более св ободную и более строгую,
нежели какие-либо другие.
И как при этом не увидеть, что действительность Прошлого является
одновременно пророческим мифом лучшего будущего? Возврат к кастовой системе
есть возврат к системе истины, оправданности и формы в высшем смысле этих
понятий.
В кастах мы видим идеал общности активности, призвания, крови, наследия,
законов, прав и обязанностей, точно соответствующий типам человеческого бытия,
органичным проявлениям близких по духу натур. Предпосылкой такой общности
служит непосредственно воля человека быть тем, кто он есть, качественная воля
к реализации своей особой природы и особой судьбы, и при этом заглушаются все
индивидуалистические и карьеристские поползновения - принципы любого
беспорядка и любой дезорганизации. В кастах осуществляетс я преодоление
количественной схожести, централизации и стандартизации. Касты являются