"Ю. Эвола. Языческий империализм" - читать интересную книгу автора

индивидуального различия и обусловленности, активная индивидуальная
дифференциация сведена к минимуму. Поэтому обычно в первую очередь апеллируют
к физическому опыту, приблизительно одинаковому у всех людей постольку,
поскольку они являются "человеческими животными" ("позитивистская" наука) или
к миру абстракций и вербальных условностей (философия и рационализм).
Социализация знания с необходимостью привела к возникновению таких
абстракций, и она создала непреодолимую пропасть между самим знанием и жизнью,
между мыслью, бытием и тем, что является качеством явления и "метафизической"
реальностью. И мысль на Западе , будучи сведена до инструмента, описывающего
условную, наиболее внешнюю, общеколичественную и однообразную сторону
материальных вещей, превратилась сейчас в созидательницу ирреальности,
"наглядно представляемых" слов и пустых логических схем, даже там, где она еще
не полностью растворилась в псевдо-интеллектуальном спорте. И она тем
смехотворнее, чем больше в ней веры в собственную значимость.
Отсюда вся ирреальность современного духа: отделенный от жизни, человек
сегодня - это только тень, мечущаяся между схемами, программами и
интеллектуальными надстройками, неспособными подготовить его к реальности и к
самой жизни. И в то же время он станов ится все более зависимым от науки,
ведущей от абстракции к абстракции и являющейся рабой феноменологических
законов, которые открыты, но не понятны, и которые полностью исчерпываются
описанием механической поверхности и не открывают никаких духовных возм
ожностей и не несут в себе никаких ценностей для внутреннего бытия человека.
Из-за ограничений, накладываемых на нас темой данной работы, мы не можем
разобрать этот вопрос более подробно. Однако не следует думать, что он не
относится к проблеме Империи: мы утверждаем, что проблема Империи является
проблемой par excellence, и что, напротив, нет никакой возможности
рассматривать ее самостоятельно, в отрыве от всех остальных проблем.
Партикуляризм, взаимная несвязанность различных форм человеческой деятельности
- здесь политика, там наука, здесь практика, там религия и т.д. - являе тся
еще одной отличительной чертой европейского упадка и несомненным симптомом
полной неорганичности европейской культуры.
На знании должна основываться имперская иерархия: "Править должны
знающие", как сказал Платон - и это является центральной, абсолютной, конечной
точкой любого разумного порядка вещей. Но ничего не может быть смешнее, чем
смешивание такого знания с технич еской компетенцией, "позитивной" наукой или
философскими спекуляциями: оно скорее совпадает с тем, что мы назвали
Мудростью, в том смысле, в котором ее понимали на классическом Западе и на
Востоке. И если Мудрость есть нечто в высшей степени аристократич еское,
индивидуальное, реальное, субстанциальное, органичное и качественное, то
знание современных "цивилизованных" людей есть нечто демократическое,
социальное, универсалистское, абстрактное, нивелированное и количественное. И
снова здесь два разных мир а, две разные перспективы, два разных воззрения,
которые абсолютно противоположны и несовместимы друг с другом.
Знать, согласно Мудрости, - это не означает просто "думать", а, напротив,
это означает быть познанной вещью: жить ею, внутренне реализовывать ее. Тот,
кто в действительности не знает вещи, тот не может активно преобразить в ней
свое сознание. И поэтому только то, что получено непосредственно из
индивидуального опыта, можно считать знанием или познанием. И современному
мышлению, согласно которому все то, что испытано непосредственно самим
индивидуумом, является "феноменом", "субъективным" взглядом, и кот орое за