"Ю. Эвола. Языческий империализм" - читать интересную книгу автора

Она зависит непосредственно от качества и реальности индивидуального бытия и
является его неотъемлемой привилегией и органичной частью, а отнюдь не
понятием или мыслью, которые человек может взять себе в голову так, как он
засовывает вещь в мешок, абсолютно не изменяясь и не перестраивая в них самого
себя. Отсюда естественный аристократизм Мудрости. Отсюда ее решительная
невульгаризуемость, непередаваемость. Следующим "табу" для европейцев является
собственно возможность передачи знания: они убеждены, что ментальное бытие и
его словесное выражение - это од но и то же. Они не понимают, что, если и
можно передать интеллектуальные абстракции, основанные на физическом опыте,
который приблизительно одинаков у всех, то там, где эта одинаковость
прекращается, там, где снова утверждено качественное различие, диску рсивная
передача полностью теряет смысл.
Основываясь только на очевидности реального опыта, намного превосходящего
опыт обычных людей, Мудрость открывает один единственный путь: посредством
свободного и творческого действия достичь того уровня, на котором открывается
смысл учения, чтобы через о пыт узнать, что стоит за словами других, и что
остается только словами. Против социализации и обезличивания знания, против
демократической склонности к "вульгаризации", к сведению высшего до уровня
низшего, чтобы оно стало доступно всем, не изменяя и не возвышая при этом
никого, мы непримиримо выдвигаем противоположное аристократическое
утверждение: иерархия должна быть и в самом знании, должно существовать много
истин, отделенных друг от друга глубокими, широкими, непроходимыми бороздами,
много истин, точно соответствующих качеству жизни и потенциям различных
индивидуумов. Должна существовать аристократия знания, и демократическая,
униформистски понимаемая "универсальность" не должна более являться критерием.
Мы не можем опускаться до подобных критери ев, напротив, они должны
возвыситься до нас и сделаться реальными, серьезными, - в согласии с их местом
в иерархии, - если они хотят принять участие в высших и метафизических формах,
которые являются критерием как для них самих, так и для низших и физиче ских
уровней.
Мудрость порождает свободу, предоставляет открытое поле для действий,
дает возможность дышать. В социализированном знании вместо этого всегда скрыто
"ты должен", тайная, бескомпромиссная, моральная обязанность: то, что является
"научной" или "философской " истиной, должно быть - постольку поскольку она
истина - признано каждым. И этим полностью закрывается возможность иметь
какие-либо иные мнения.
Как выражение коллективного деспотизма такое знание хочет деспотично
править над всеми индивидуумами, делая их равными по отношению к нему самому.
И именно на базе этого желания оно организуется, выковывает свое оружие,
основывает свои доказательства, вы рабатывает свои методы и поддерживает свою
власть. В Мудрости, напротив, индивидуум освобожден, реинтегрирован, возвращен
самому себе. Он имеет свою истину, являющуюся точным и глубоким выражением его
жизни, с помощью которой эта жизнь познается и выража ется особым, присущим
лишь этому индивидууму образом, причем, все другие различные образы этого
познания и выражения отнюдь не исключают и не противоречат его собственному.
Все они возможны при дифференциации, на которой покоится иерархия Мудрости.
И этим сказано достаточно по поводу второго корня европейского недуга и
пути избавления от него. Уже из этих замечаний становится ясным, почему
"править должны знающие". В области Мудрости иерархия знания связана с
иерархией силы и превосходства индивиду умов. Знание есть Бытие, Бытие есть