"Роберто Хорхе Пайро. Веселые похождения внука Хуана Морейры " - читать интересную книгу автора

расчет смехотворное деревенское одеяние и скованный, оторопелый вид, надо
сказать, что изображен на ней прехорошенький мальчик с большими ясными
глазами, высоким лбом, вьющимися русыми волосами, красиво, будто лук
Купидона, изогнутым ртом и ямочкой на круглом, хорошо вылепленном подбородке
маленького Аполлона. В отрочестве и ранней молодости я оправдал обещания
своего детства и стал привлекательным юношей, отличавшимся немного
женственной красотой, несмотря на буйно растущие усы, высокомерную осанку и
твердый, решительный взгляд; эти дары природы доставляли мне даже в зрелые
годы... Но не будем предвосхищать события.
В те дни характер у меня был самому черту под стать, но сейчас,
сдается, возраст и приобретенный опыт несколько изменили этот характер к
лучшему, особенно во внешних его проявлениях. Ничто не могло помешать мне
добиться своего, никто не смел перечить моему нраву, и все средства казались
мне хороши, лишь бы исполнить свой каприз, Великое достоинство! Рекомендую
отцам семейства, мечтающим об успехах своего потомства, разбивать его в
сыновьях, отказавшись при их воспитании, как от дела бесполезного и даже
вредного, от хваленого послушания, которое способно лишь поставить перед
ними в грядущей жизни серьезные, а то и непреодолимые препятствия.
Изучайте мой пример, настаиваю на этом неуклонно: с самого раннего
детства я добивался, в большей или меньшей мере, всего, к чему стремился,
потому что никогда меня не удерживали ни выдуманные нравственные правила, ни
ложная щепетильность, ни забота о приличиях, ни чужие суждения. Так,
например, если какая-нибудь служанка или пеон досаждали мне или просто не
нравились, я начинал следить за каждым их шагом, за словами, поступками,
даже мыслями, пока не ловил виновного с поличным, чтобы предать его
домашнему суду; а не найдя настоящей вины, придумывал и расписывал вины
весьма правдоподобные, терпеливо и тщательно подбирая внешние обстоятельства
и улики. И сколько раз оказывалось глубоко скрытой правдой то, что мне
самому, за отсутствием других свидетельств, кроме собственных рассуждений и
выводов, представлялось сомнительным!
Сложность моего характера была не так уж заметна, - чтобы раскрыть ее,
мне самому пришлось пуститься в исследования. Я был упрям и коварен, но
главным образом - противоречие на первый взгляд странное - вспыльчив,
необуздан и безрассуден. Это позволяло мне добиваться всего, что можно было
взять силой. А так как в порыве ярости я не раз пускал в ход кулаки, ноги,
ногти и зубы, то, естественно, в драке со слугой или другим подвернувшимся
под руку противником мне тоже доставалась какая-нибудь отметина - синяк или
шишка, - возможно, и не по их вине, но вполне достаточная, чтобы, превращая
мое поражение в победу, свидетельствовать о чужой жестокости и навлечь на
врага громы родительского гнева:
- Бедный ребенок! Посмотрите только, что с ним сделали! Настоящие
звери!..
И вслед за моими щипками, пощечинами, пинками и укусами на противника
обрушивались кулаки моего отца, человека, обладавшего злым нравом,
недюжинной силой, завидной ловкостью, а сверх всего большой властью. Кто
посмел бы спорить о неограниченным владыкой Лос-Сунчоса? Кто не отступал
перед взглядом его стальных глаз, сверкающим из-под густых бровей, при одном
виде его крючковатого носа, пышных седых усов и бородки, грозно выдвинутой
вперед, словно острие оружия.
Жили мы на широкую ногу - разумеется, по сельским понятиям, не